Я сама не заметила, как сложила руки на груди.
Признаться, от такой рекламы господина инквизитора даже мне захотелось нырнуть под одеялко и спрятать пятки. Особенно если вспомнить, что я сегодня этому типу говорила! Всё и правда так плохо? Айли можно было не переспрашивать, поэтому я попыталась вспомнить, как на его штрашнейшество реагировали другие.
В общем-то, можно сказать, что его побаивались. Невесты на шатена вешались явно не в том количестве, что на Сокола, но всё же на первом приёме ему улыбались. Может, боялись попасть в его немилость и список будущих жертв? Или они просто отчаянные и им не важно, с кем жить под золотой крышей и кому периодически отдавать супружеский долг?
С другой стороны, репутация — странная вещь. И ещё мне вдруг вспомнились слова шатена: Мечта не выбирает, в ком пробудиться. Показания расходятся?
— То есть, он у вас что-то вроде местной страшилки?
“Он злой, Марьяна”, - повторила Айли.
— И ты… что, сказала ему об этом?
Голосок в голове затих, словно подбирая слова.
“Я просто испугалась. Первое время даже не помню, что говорила — язык не слушался от страха. Помню, что его посадили за наш стол, напротив меня. И он так смотрел на меня, что я не могла ни есть, ни пить. Просто не верила, что Дэя… что это всё по-настоящему! Потом он пробыл у нас ещё три дня. И вёл себя всё хуже и хуже. Я не понимаю, почему. А потом… я подошла к нему и предложила… может быть, отказаться от меня.”
Ого. То есть, она пыталась по-хорошему отнять кость у Цербера?
— Как?
“Я… пыталась объяснить, что это всё ошибка и не моё решение. Что мы не сможем друг друга полюбить, и если у него есть хоть капля жалости, просила, чтобы он понял и не мучил меня”.
Попробуем зайти с другой стороны. Наверное, это всё же не очень приятно — когда бедная аристократка воротит нос от тебя, всего такого дружного с королём и не лыком шитого.
Но ведь не настолько, чтобы хватать её за горло?
“Тогда мне показалось, что он разозлился пуще прежнего. Назвал меня лицемеркой”.
Приехал, запугал девчонку, получил пару неприятных слов в ответ. Если он после этого на неё так взъелся — шатен всё-таки маньяк. И это очередные плохие новости.
Но выжать что-нибудь ещё из Айли, не начиная на неё давить, не представлялось особо возможным. А мне не хотелось сомневаться в собственном альтер-эго. По крайней мере, пока.
— Ладно, — шепнула я. — Я тоже считаю, что выдавать женщин замуж против их воли — отвратительно. Ты права, что решила бороться за своё счастье. Кстати об этом…
До вечера мы готовились к завтрашнему дню — потому что там было, к чему готовиться. На первом Событии каждая невеста и жених должны были рассказать о своём даре, а также о себе. Объяснить, зачем они сюда приехали, чего ищут и ждут. А рассказ в стиле “я сбежала из дома, потому что лорд-инквизитор меня недостоин” вряд ли мог впечатлить высокое общество.
Мне же очень хотелось заинтересовать мужскую часть этого общества собой. А не приданым в виде магии. По сути, первый нормальный шанс замаячил на горизонте.
Ночь и следующее утро прошли без приключений, а к обеду я нарядила Айли как куколку. Расшитое блестящей нитью платье напоминало по цвету латте с карамелью, и даже узоры-листики походили на рисунки, которые умельцы выводят на кофейной пенке. И мы снова выходили вместе с другими невестами, только теперь нас вели в отдельное крыло.
Куда я зашла и обалдела.
Зимний сад! Неожиданно огромное помещение под прозрачным куполом — если я восхищалась первым залом, то теперь было впору разомлеть от восторга. Зелёные деревья и диковинные цветы погрузили нас в лето. Тепло окутало плечи, словно снаружи не отрабатывала долги зима, и только порхающих бабочек не хватало. Как это всё поддерживали? Магия, не иначе.
А ещё здесь, среди зелени и чарующих запахов, были расставлены кругом уютные стулья, куда мы и садились. Я, конечно, примостилась рядом с Замией и Мирной. И с интересом разглядывала, как женихи тоже заходят, опускаются напротив.
И Сокол, и князь, и кудрявый лорд Шарн, и ещё пара статных блондинов, и интересный брюнет с орлиным профилем… И страшный инквизитор, конечно. Взглянув на которого, я вдруг почувствовала себя неуютно.