— Завтра?! — невольно вырвалось у Анны. Ригг тоже обещал приехать завтра. И разволновалась: неужели он один из них. — А платье? — тут же спохватилась она, что кроме монастырских тряпок у неё ничего нет.
— Отче всемогущий, вот я старая дура, — запричитала тётя. — Оранта же велела тебе пойти к Лули, чтобы та выбрала из своих нарядов, новые пошить не успеют. А Лули они ни к чему, она очередной раз беременна и уже раздалась в талии.
Всё понравилось Анне в летней королевской резиденции, кроме одного — расстояний.
Невыносимо долгие коридоры, невозможно длинные лестницы и бесконечно длительные переходы, что приходилось совершать, чтобы попасть из одного дворца в другой, крайне утомляли.
А младшая сестра коронессы, сьера Лулианна, и вообще жила с семьёй в другой части парка, верхней.
Анна на пять слоёв покрылась потом, вышагивая по широким парковым аллеям.
Тенистые уголки сменялись нарядными партерными цветниками, шумные фонтаны — замысловатыми узорами клумб, каменные мостики над речушками, неспешно несущими зелёные от ряски воды, плавно перетекали в шелестящие остролистными злаками поля, мраморные статуи нимф с крутыми бёдрами провожали её пустыми глазами, а Анна всё шла и шла, и шла…
— Провалиться, — в изнеможении села она на деревянную лавочку, чтобы вытрясти камешек, попавший в туфлю, когда со спины послышался конский топот.
Она встала, втайне надеясь, что это коляска. Сама попросить экипаж для поездки в Девичий замок, как называлось обиталище Лули, она не посмела — невелика птица.
Но это был одинокий всадник.
— Куда же собралась прекрасная сьерита в полуденный злой? — подняв облако пыли, остановился рядом с ней не кто иной как Бессарион Бриар. — Да без зонта, — он недобро глянул в жаркое марево неба.
"Не ваше дело!" — так и рвалось на язык, но помня свою прошлую оплошность, Анна сдержалась.
— К сьере Лулианне, Ваша Верность, — присела она в поклоне, правда не слишком низко, так, скорее изобразила его.
— Моя Блистательность, — поправил он и довольно усмехнулся.
"Отчевы козявки!" — выругалась Анна по себя. Опять попала впросак. И ведь так хотела про него забыть, что не удосужилась и уточить.
— Простите, Ваша Блистательность, мою невежливость, но вы не представились.
— И сделал это намеренно, — блеснул он улыбкой. — Вас подвести, моя прелесть?
Она испуганно уставилась на чёрного как смоль коня. На всадника в седле, сегодня кстати одетого в сорочку из тончайшего сукна, белую, даже нарядную.
— Что вы имеете в виду?
— Вот это!
И быстрее, чем Анна успела взвизгнуть, перегнулся, подхватил её за талию и усадил перед собой в седло.
— Что вы себе позволяете! — возмущённо дёрнулась она.
— Всё, что угодно, — прижимая её к себе одной рукой, Бриар пришпорил коня. И подковы по утоптанной земле зацокали едва ли громче, чем забилось сердце Анны.
— Вы не посмеете…
— Уже посмел. Сиди смирно, прелесть моя, а то падать придётся вместе, а это знаешь, не очень приятно, — он перехватил её, бережно прижав к себе. И Анна в ужасе закрыла глаза: он её погубит. Её честное имя, её репутацию, её душу… Никогда её не обнимал мужчина, но — отчевы седины! — это… приятно.
— Тебе нечего бояться, — голос Бессариона как обычно звучал спокойно и насмешливо. — Я не похищаю юных дев, не насилую и ни к чему не принуждаю. Только если они приходят сами и умоляют. Так что тебе ничего не грозит, кроме небольшой приятной поездки в место, которое вряд ли тебе кто-то кроме меня покажет.
— Поездки? — открыла она глаза и встрепенулась.
— Здесь недалеко, — убрал он руку, позволив ей сидеть свободно. — А потом, конечно, в целости и сохранности, я доставлю тебя к Лули.
— Сьер Бриар…
— Бесс, — шепнул он.
— Если нас кто-то увидит. Если, — Анна так разволновалась, что не находила слов.
— Как честный человек я буду обязан на тебе жениться. И слово наследника Пелеславского престола, я сдержу своё обещание.
"Ни за что", — стиснула Анна зубы. И опять это чувство надвигающейся беды скрутило пальцы. И что-то смутное, знакомое, из далёкого сна: "Когда ты вырастешь, я на тебе женюсь", тоже заставило болезненно сморщиться.