Вернувшись домой, Бесс даже перерисовал для себя увиденное и добавил то, что Лулиана знала лишь приблизительно — правительниц Энта, что были после Терции. И очень удивился, что за сотни лет как бы ни мешалась кровь, а трон всё равно занимала та самая, темноволосая красавица со смуглой кожей и "кошачьими" глазами.
Вот только династия Тру из последних Феллингеров, старшей в которой была мать Оранты и Лули — Фелина, потом шла их двоюродная бездетная тётя Сантивера, и её младший покойный брат Ларс, вся сплошь была разной степени рыжины и бледности. Кроме… Анны.
Анны, которая была так далека от трона, да ещё "шла" от мужской линии, что ну никак не могла на него претендовать.
— Бесс, — окликнул его Ирс Марлок, и тот невольно сморщился: Мурлок всегда говорил так, словно открывали скрипучую дверь, — твой ход.
— Я пас, — скинул Бессарион карты и встал.
Ирс блефовал, у кетлорда справа от него не хватает четвёрки для каре, у остальных двух игроков и того хуже, в плюсе останется только мальчишка. Уходя Бесс с удовлетворением отметил счастливую улыбку на лице Ригга Оланда, покрытого нежным рыжим пушком.
Какого демона Мурлок притащил к нему этого юнца? Неужели в объятиях его опытных жриц решил сделать мужем? И хоть Бесс всё время забывал, что ему и самому сколько? Всего двадцать пять. А "юноше", наверно, двадцать, не меньше. Но тот выглядел таким восторженным девственником, словно в студенческие годы только и делал, что рьяно учился, а не захаживал с друзьями в мелкопитейные заведения, где студентов щедро обслуживали любые "богини" за гроши.
— Тереса, — кивком головы подозвал Бесс главную из своих бестий, что в комнате с красными портьерами и диванами под звуки музыки ублажали гостей, азартным играм предпочитавших женские ласки.
— Да, мой господин, — качнув полуголыми бёдрами остановилась она в позе "шлёпни меня, дорогой".
— Там сейчас юный сьер Оланд выиграет неприличную сумму денег. Проследи, чтобы большая часть её осталась в этом зале.
— Обижаешь, — подняла она глаза болотного морока, как в Пелеславии звали духов болот, что заманивали путников в трясину, светлые с тонким бирюзовым льдом глаза, что в сочетании с её тяжёлым каштаном волос и демоническим бесстыдством делали Тересу неотразимой. — Не волнуйся, я позабочусь о мальчишке. Побудешь со мной? — прильнула она.
— Не сейчас, — отмахнулся Бесс. — Но, когда Марлок уйдёт, зайди. Не раньше.
— Да, мой господин, — покрутила она бёдрами, словно в танце. — Слушаю и повинуюсь.
Он заперся в рабочем кабинете резиденции, что снимал в Арате и, как обычно, держал в ней игорный дом и шлюх, на радость королевскому двору, что притащился за коронессой в Ларсхоф, и прочим гостям, придворным и жителям самого Арата.
Что искал Бесс в бумагах он и сам не знал.
Эти записки, копии чужих писем, подслушанные разговоры, нечаянно брошенные фразы — всё, о чём тайно доносили ему устно и письменно, всё, за что он веками щедро платил, в итоге составляло для него довольно целостную картину того, что происходит в мире. При каждом дворе, в каждой господской спальне, на каждой королевской кухне. Порой так много ему было и ни к чему. А порой он хотел бы знать больше, особенно что происходит за закрытыми дверями одной тайной ложи.
Созданное тысячу лет назад Братство Мастеров только провозглашало идеи единого мира и объединения всех религиозных конфессий. На деле было создано с единственной целью — защитить мир от него, проклятого демона и — как там сказала Анна? — пороков, что устремились вслед за ним в мир из преисподней. Он усмехнулся. Как же любят люди оправдывать свою распущенность тем, что они не виноваты. Это всё он, злой демон. Это всё на них наслали: слабости и мороки.
Несколько раз за тысячелетие Братство даже успешно справлялось со своей задачей: ловило его, приговаривало к смерти, отправляло обратно в преисподнюю.
Ненадолго. Он снова сбегал. И злился, что свои тайны они всё же умели хранить.
Поэтому всё, что касалось Братства, держалось у него в отдельном архиве.
Бесс хотел посмотреть что есть у его на Верховного Эдэлорда Сина. И вдруг совершенно неожиданно наткнулся на упоминание Анны.