Толпа остановилась, гудя и толкаясь, но из нее вышел человек в костюме и неожиданно белой рубашке.
— Кто вы? — спросил капитан громко.
— Я работал в префектуре, — произнес человек.
— Почему здесь порядка нет? — грозно потребовал Анатолий. — Что за бардак?
Люди растерянно молчали.
Человек подошел ближе: бледное вытянутое лицо, широкие от страха глаза, суетливые движения.
— А что вы хотите? — срывающимся голосом произнес он. — Мы неделю уже здесь сидим. Ни еды, ни воды, ни света, ничего. И вестей никаких.
— И что? Теперь можно опустится до скотского состояния? Здесь есть мужчины?
— Есть, а что? — раздался из толпы невнятный голос, и к БМП подошел парень внушительной комплекции. — Ты чего тут орешь? Кто будешь?
Анатолий рассвирепел. Наотмашь врезал парню прикладом ружья со всей силы. Тот крабом распластался на рельсах без сознания.
— Свяжите это чудо, — приказал капитан солдатам, что сидели на БМП.
Потом медленно спустился на платформу. Толпа расступилась перед ним.
— Где… мои… бойцы? — протянул капитан.
Перед ним стояла молодая женщина, она дрожала, и пыталась руками прикрыть грудь под легкой блузкой, которая снизу едва доходила до середины бедер.
— Что здесь твориться? — спросил Анатолий. — Эй, из префектуры, подойди!
Мужчина опасливо приблизился.
— Говори быстро. Почему женщины полуголые, почему нет еды, воды и санитарии? И почему здесь открывает рот всякая пьяная херня? Водку добыть, значит, силы есть, а воду людям, нет? Объясни! И где мои разведчики? Они были здесь десять минут назад.
Человек из префектуры было открыл рот, но опасливо повернул голову к толпе.
— А ты чего такой борзый? — раздался оттуда голос. — Ты ружьишко свое на землю положи, и отойди назад.
Раздался гадкий смех, щелкнули затворы пистолетов.
Внезапно с БМП ударил сильный свет, вырвав из темноты шеренгу людей. Испуганные женщины, пара стариков и щуплый мальчишка без штанов, стоящий босыми ногами на сером бетоне платформы. За ними, как за щитами, согнувшись, прятались трое. В их руках блеснули вороньем пистолеты, направленные на капитана. Грохнул выстрел, и за спиной Анатолия со звоном лопнула фара БМП.
И тут… голубые всполохи ударили в шеренгу. Люди корчились от поражавших зарядов, падали на бетон с дикими криками боли. Толпа за шеренгой стала разбегаться. А бойцы с БМП уже подскочили к тем, кто держал пистолеты. Всполохи, короткое гуденье огня... Капитан скрипнул зубами.
— Так, где мои разведчики? — спросил он человека из префектуры.
— Там они, — дрожа, как лист под ветром ответил тот, — на рельсах. Убили их. Эти, что с пистолетами... Застрелили.
Анатолий схватил его за рубашку. Резко потянул. Ткань с треском порвалась.
— А вы куда смотрели? — зашептал капитан. — И что это за козлы пьяные с оружием?
Мужчина мельком взглянул на корчившиеся в огне тела бывших "хозяев" станции Косино.
— А что мы могли?! — фальцетом заверещал он. — Они так же пришли дней пять назад, палили в народ. Тех, кто пытался что-то сказать, тут же застрелили. Чем они хуже вас?!
Анатолий отпустил его. Посмотрел на толпу людей, мечущихся по станции.
— Тебя как звать, мужик?
— Николаем.
— Вот что, Николай. Ты это… уводи людей отсюда.
— Куда? Станция Выхино открытая! Там нас ухлопают!
— Сколько тех, что с пистолетами?
— Четверо… было.
— Тот бугай на рельсах тоже из них?
— Да.
Анатолий посмотрел на БМП:
— Семен, разворачивай машину.
Потом проговорил устало, глядя в глаза Николаю:
— Ты, Коля, наведи здесь порядок. Если сможешь, конечно. Туда, — он показал на тоннель, ведущий на станцию Лермонтовский проспект, — не ходите. Через сутки мы уйдем. Я оставлю здесь гражданского человека. Его зовут Аркадий. Ты должен его беречь, понял?.. А сейчас собери мужчин, ночью сходите на поверхность. Наберете еды, воды и одежды. Брошенных магазинов там много. Мои бойцы прикроют. Аркадий здесь свет наладит, все не в темноте сидеть. Ты понял меня?
Николай кивнул испуганно.
— Тогда действуй, а я посмотрю.
Человек из префектуры полез в центр платформы, откуда долго собирал вокруг себя толпу. Что он говорил людям, Анатолий слышал плохо. Но, видимо, сумел кое-как успокоить и организовать, потому что человек десять подошли к капитану. С опаской, но подошли.
— Вас как зовут? — спросил Николай.
— Капитан Воинов, — ответил Анатолий.
— Мы готовы идти, капитан.
Он помолчал еще немного, взглянул на развернувшуюся БМП.
— Николай, поднимите тела моих разведчиков на машину. Всех. И оружие соберите.
Он не знал, что скажет своим бойцам про гибель их товарищей. Он не знал вообще, что происходит. Он не мог понять. Почему, вместо того чтобы сплотиться, чтобы встать стеной против сильного и общего врага, некоторые люди, наоборот, используют войну в своих низменных желаниях?
Глава 8
БМП медленно двигалась по тоннелю подземки. На решетке двигателя, за башней, лежали тела трех мертвых бойцов, застреленных на станции Косино. Анатолий шел сзади, и с грустью смотрел на Дробышева, безвольно покачивающегося на черной броне.
« Черт, даже накрыть нечем!» — подумал капитан.
Его мысли спутались, вернее их не было совсем. Пустая голова, отягощенная раздумьем. Что сказать остальным бойцам? Что ответить на вопрос — почему и как погибли их товарищи? Солдаты и так на пределе. И он не сможет их остановить, если наиболее ретивые пойдут на Косино мстить. Он бы и сам пошел.
Анатолий посмотрел на идущих впереди БМП разведчиков из группы Платона и на шеренгу гражданских, что шли позади капитана. Только Николай семенил ногами рядом, часто спотыкаясь о шпалы рельсов подземки.
Неожиданно БМП остановилась, и к Анатолию спрыгнул Семен.
— Сергеич, — шепнул он. — Там, сбоку тоннеля есть проход. Я заметил большой ящик. Надо Платона с пацанами в него положить. А бойцам в роте сказать, что они в Косино остались для охраны.
— Я не понял, Сень, — опешил капитан.
— Да что непонятного? — взмахнул руками техник. — Или ты думаешь, что бойцы оставят этих гражданских живыми, когда все узнают?
Николай, услышав эти слова, попятился.
— Да не ссы, никто не собирается тебя убивать, — скривился Семен. — Сергеич, пацаны будут молчать, я с ними поговорил уже.
Он показал на четырех разведчиков у «Маргоши».
— Я лично прослежу.
Анатолий подумав, согласился:
— Хорошо, Сень. Наверное, ты знаешь, что надо делать.
Мертвые тела осторожно положили в ящик, закрыли крышку.
— Молитесь, Николай, — сказал капитан.
— Я не умею, — ответил угрюмо работник префектуры.
— Оно и правильно.
Они снова зашагали за медленно движущейся машиной.
— И все же, капитан, — не стерпел Николай. — А почему стреляли по людям за которых спрятались те, с пистолетами?
— Коль, ты кино насмотрелся? — усмехнулся капитан. — Сам попробуй оценить то, что произошло. Если бы солдаты не открыли огонь, думаешь все бы мирно обошлось? Нет. Увы. И солдат бы постреляли, да и людей, не факт, что пощадили бы. Это не тот случай, когда сидишь в окопе, а противник наступает, прячась за людей. Или ты думаешь, что все просто?
Да вот нет, не все просто. Если в окопе еще можно сообразить, прицелиться, метнуть гранату подальше за шеренгу, чтобы все попадали, то на перроне не было окопа, и стояли все плотно. Это, Коль, неизбежность. Трагедия. Но она, черт возьми, происходит с нашими же людьми! Понимаешь? Вместо того, чтобы помогать друг другу, люди унижают слабых и беззащитных. Война всегда такая, да и люди не изменились.
Анатолий махнул рукой, давая понять, что этот разговор ему неприятен.
— Я на работу ехал, — начал Николай после долгой паузы. — Проспал в тот день. На машине не поехал, пробки уже встали. Забежал в метро. А поезда уже час не ходили. Народ волнуется на станции, злые все. Мы еще час простояли. Кто-то уже и наверх побежал. А потом как загрохотало все, свет погас, тряска, крики... Суматоха страшная поднялась. Народ как ломанулся к выходу, «давиловку» устроили жуткую. А в небе летает что-то, всполохи, огонь. Перед выходом асфальт вздыбился, куски полетели. Народ обратно вниз, на станцию. Затаились, ждем. Связь не работает, интернет тоже, на улицу не высунуться. Сутки просидели. Кто-то выходил… но, не возвращался. Люди в отчаянии. А тут, выходят из тоннеля мужики с пистолетами, говорят, напали на нас. Ну, война вроде. С кем? Чего? Непонятно. А сами ржут, да пьяные. Некоторые мужики из толпы им и говорят, а вы кто? А они давай палить без разбора.