Старенький МИ-8 грохотал движками, неторопливо пролетая над землей. Васнецов сидел рядом с пилотом и всматривался вниз, изредка прикладывая к глазам бинокль.
В салоне вертолета сидели еще четыре бойца и странный майор, который не сводил взгляда с Ивана Васильевича. Странного взгляда — колючего и безжалостного.
Вертолет поднялся в воздух с аэродрома Мячково, который остался практически целым после атак пришельцев, да и уничтожать то на нем было нечего. В открытых капонирах стояло несколько потрепанных старых машин уже давно отслуживших свой век. И эти машины были отданы в распоряжение группы генерала Малышева.
— Поверните немного на Восток, — сказал Васнецов пилоту.
Тот кивнул и повел штурвалом влево, слегка накренив машину. Вертолет задрожал, нехотя повинуясь.
Внизу медленно проплывали черные проплешины выжженной земли, деревни и городки с разрушенными домами, линии электропередачи уныло болтали оборванными проводами. Асфальтовые дороги пестрили воронками, а железнодорожные пути — сбитыми со шпал рельсами. Правда, кое-где встречались небольшие группы людей, копошившихся в постройках. При звуке пролетающего вертолета кто-то прятался, а кто-то стоял столбом, всматриваясь в небо. Встретилась небольшая стая собак, всей гурьбой кинувшаяся в укрытие под полуразрушенную пятиэтажку.
— Туда, — ткнул пальцем Васнецов, обозначая пилоту направление. — Держитесь вдоль железной дороги.
Темнота подземелья полигона надвигалась на нее медленно. Липкий страх холодом накрывал сознание, ноги слегка дрожали.
— Черт, надо было фонарик поискать, — подумала Кристина, теснее прижимаясь щекой к цевью оружия.
Внезапно, еле уловимый звук отразился о стены тоннеля. Она напрягла слух. Далекий рокот то пропадал, то снова звучал, и Кристина никак не могла сообразить, что же двигается снаружи.
— Не… стег… ляй, — отчетливо раздался странный голос. Будто попугай, которого учат говорить, пытается выдавить из себя слова.
Кристина в страхе дернулась, непроизвольно шагнула назад. Сердце застучало быстро-быстро.
— Кто ты?! — крикнула она. — Выходи!
Из темноты в полумрак вывалилась фигура в грязно-зеленом одеянии.
— Не… стег… ляй, — раздалось снова.
Кристина ахнула, задрожав. Это был пришелец. Он сделал пару шагов в ее направлении, пошатываясь, потом, вскинув конечностями, упал на пыльный бетон.
Девушка растерялась. Она даже не могла понять чувство, которое возникло у нее в душе. Страх и ненависть переплелись с жалостью.
Вертолет грузно приземлился. Васнецов поспешно покинул свое кресло и выбежал на пригорок. Невдалеке зиял проем в туннель за отодвинутой плитой. Иван Васильевич бегом устремился в него. Добежал, успокоил сбившееся дыхание, прислушался. В глубине тоннеля послышались голоса. Он кинулся вперед в сгущающийся сумрак бетонного свода с робкой надеждой на то, что это будут голоса тех, кого он искал. Васнецов не замечал столов с деталями, разного хлама под ногами. Сознание было наполнено только разочарованием, что он встретит кого-то другого, и не услышал еще шаги, которые раздавались за спиной.
Инопланетянин не вставал. Он даже не шевелился. Кристина медленно опустила ствол оружия, немного расслабила напряженные мышцы рук. Палец сполз с кнопки открытия огня.
— Как же так? — думала она. — Он же враг! Но, я не могу его убить! Вот он лежит… в десяти метрах… и что теперь делать?
Мысли бились в ее голове, наскакивая одна на другую. Она не слышала ничего, и ничего не замечала. Только распластанное тело пришельца.
— Кристина?! — прорвался знакомый голос сквозь пелену, застилающую сознание.
Она дернулась, стремительно направив в сторону кричавшего оружие, но в последний момент холодок страха схлынул с сердца и разума.
— Дядя Ваня?! — не поверила девушка, с трудом узнавая в запыхавшемся мужчине мужа сестры матери.
— Да! Да! Это я! — крикнул Иван Васильевич, подбегая.
Но в паре метров от девушки резко остановился, рассмотрев в ее руках оружие, направленное в его сторону. Мысли о семье переключились мгновенно совсем на другое... Племянница держала действующий образец инопланетного ружья, переделанный под человека чьим-то гениальным решением. В полумраке затвор мерцал бледным голубым свечением.
Васнецов вытянул руку, указывая пальцем на сияние, и в волнении глотал воздух, не в силах сказать что-то членораздельное. Для него уже не существовало жены, детей и родственников. Не существовало вообще ничего, кроме желания завладеть этим оружием и разобрать его по винтику, чтобы насладиться решением той задачи, что в последнее время измучила его мозг. Его лицо изменилось, приняв выражение безумца, глаза сверкнули недобрым лихорадочным блеском.
Девушка в испуге отшатнулась, забыв о лежащем пришельце.
— Вы что, дядя Ваня?
Васнецов нервно сглотнул слюну.
— Кристиночка, отдай мне… это…
Его пальцы медленно приближались к затвору оружия. Мелко и часто тряслись, словно от нетерпения. И вот, еще миг и схватят…
— Стоять! — раздалось многократным эхом. — Никому не двигаться!
Глава 11
— Стоять! — раздалось многократным эхом. — Никому не двигаться!
В крике, что прозвучал под сводами тоннеля, чувствовалась угроза. В достаточно обыкновенных словах и из уст человека с оружием. И этот человек в военной форме, по идее, должен оберегать Кристину. Она же не враг! И на шевроне военного светился российский триколор и надпись "ВС России". Так почему он угрожает ей?!
Она растерялась.
— Девочка, отдай мне ружье, — тихо, но четко проговорил военный в чине майора. — Медленно положи его на пол.
За спиной неприятного майора маячили еще четыре фигуры с поднятыми автоматами. И Кристина явственно ощутила, что они будут стрелять не раздумывая. И стрелять именно в неё.
Девушки улеглись за башней танка, подстелив солдатские куртки. В полумраке подземной станции стоял легкий гул голосов — это бойцы отдыхали перед боем по распоряжению Воинова. Анатолий сидел у гусеницы танка, прислонившись спиной к каткам. Рядом с ним приютился Денис, а по другую руку сверкал линзами очков Аркадий, нервно трогая пальцем дужку оправы на переносице. Кристине не спалось, и она прислушалась к разговору, подглядывая. Ей было интересно наблюдать за мужчинами, уж очень они отличались от её сверстников. И образом мышления, и манерами, и разговором.
Мальчишки из её прошлого окружения вели себя, как несмышленые дети, хвалясь между собой количеством выпитого пива за вечер, драками с полицией, новыми кроссовками «Найк» и мнимыми победами над девчонками. Сверстницы же больше говорили о своих нарядах, новых гаджетах и мальчишках.
Понятно, что сегодня идет война, и людям не до обсуждения повседневных мирных «прелестей», но она не могла себе представить, что Денис, захлебываясь от восторга, будет рассказывать всем о том, как он смешивал литр за литром разного алкоголя. А потом прижал к теплой стенке девицу вольного поведения и при этом не испачкал свои белые кроссовки. Не вязалось это все с личностью Смирнова.
А Анатолий Сергеевич вообще казался человеком из другого мира. Спокойный, порой флегматичный, он иногда просто «взрывался» от быстрых действий, будто в него вселялся кто-то. Говорит всегда тихо, но почему-то его четко слышно, даже если он стоит на некотором отдалении.
И странно, все его слушаются. Никто и слова поперек не скажет. А как он посмотрит, будто прожигает взглядом насквозь, и в следующий миг улыбается. Необычная улыбка. Губы чуть растягиваются, но зато взгляд добреет, становится мягким, будто ласкающим.
— Командир, а как вы думаете, что будет потом? — вздохнув, спросил Смирнов, и украдкой посмотрел вверх — туда, где отдыхали девушки. — Вот покончим с этими инопланетянами, а потом что?
— А потом ты будешь героем, Дэн, — хихикнул Аркадий. — Если выживешь…