— Я просто… Ну… Не хотела тебя… Расстраивать… — бормочу растерянно, послушно разуваясь и делая шаг в квартиру.
— Ох, ё-моё, — еще больше раздражается Ланка, — будто меня можно расстроить еще больше! Не слушай его, решим! И не разувайся!
Я замираю на пороге комнаты, оглядываюсь на сестру с недоумением. Она же позвала с Вальчиком посидеть? Или нет?
— Мне срочно надо уехать! С Вальчиком! — тараторит Ланка, прыгая по комнате и спешно скидывая нужные вещи в сумку, — нам сад предложили! Но надо очень шустро! Прямо вот сейчас! Очень хорошее место, как раз недалеко от нас, и там группа специализированная! Если возьмут, то у меня время появится для работы!
— Хорошо… — киваю я, — я помогу. Вальчика одеть?
— Да нет, я сама! Короче, Марусь, тут такое дело… — Ланка тормозит, смотрит на меня неожиданно виновато и просительно, — у меня сегодня халтурка очень хорошая… В офисе одном, тут неподалеку… Я там три раза в неделю прибираюсь, а платят так за одну неделю, как в другом месте за месяц… Но пропускать нельзя… Марусь…
У сестры настолько просящий взгляд, в нем усталость, готовность к тому, что сейчас откажу, и это воспримется со смирением… И в то же время, надежда, что не откажу…
И я не могу разрушить эту надежду.
Киваю.
— Ох, блин, Маруська, спасибо тебе огромное! — Ланка обнимает порывисто, а я улыбаюсь появившемуся за ее спиной Вальчику.
Он смотрит на нас с удивлением, и столько любопытства в этих светлых глазенках, что просто невероятно хочется схватить карандаш, поймать это мгновение, такое остро-волнующее. То, что ни один фотоаппарат, даже с самым иделаьным разрешением, не поймает…
— Но я… Я просто не знаю… Как туда заходить? Меня пустят, вообще? — бормочу я в плечо сестры, и она тут же приходит в себя от минутной слабости, снова возвращаясь к привычной истерически-раздражительной манере общения, которой раньше не было у нее. Совсем.
— По моему пропуску пройдешь, — начинает инструктировать она, снова бегая по комнате и собирая вещи, — там не смотрят в лицо, вообще всем пофиг. Офис на пятом, там длинный такой коридор и кабинеты. Моешь те, которые открыты. Поняла? От закрытых у приходящих убощиц ключей нет, их потом кто-то из постоянных моет. Если кто будет там лазить, можно здороваться тихонько, если вдруг кто посмотрит. Но они обычно не обращают внимания, белая кость, мать их… — лицо Ланки чуть кривится, и становится понятно, что она терпеть не может обитателей офисов, — такие бабки спускают на фигню всякую, ты бы знала, Марусь… Мне иногда кажется, что, если взять бюджет на бытовую химию, что им на месяц выделяют, то как раз Вальчику на новое кресло хватит. И еще нам на питание останется. На месяц.
— А где брать ведро, там, швабру? — торопливо возвращаю я ее к реальности, потому что эта новая Ланка, заглядывающая в чужие кошельки, вызывает оторопь. Раньше этого тоже не было… Вообще, ловлю себя на том, что от моей сестренки мало что осталось. И это не удивительно при такой жизни.
— Возле лифта есть подсобка. Там все. Так, Вальчик, чего стоим, кого ждем? Быстренько одеваться!
Я все еще неловко топчусь у порога, и сестра всовывает мне пропуск, ключи от подсобки:
— Там есть, во что переодеться, на лицо маску надень, на всякий случай, хотя химия там не ядерная, но положено по технике безопасности. Это в центре, на Володарского 10. Через центральный вход, прикладываешь пропуск на охране, проходишь. Если вдруг кто спросит все же, что вряд ли, скажи, что заменяешь Викторову. И все. Поняла? Но лучше не тормози, я не уверена, что так можно делать, там серьезная контора.
— А чем хоть занимаются? — спрашиваю я уже из-за порога.
— Да всем, что в городе есть. Это фирма Тагира Хазарова, слышала про такого?
— Нет…
— Ну и хорошо. Все, иди, Марусь, у меня тоже время ограничено.
— Я позвоню…
— Ага… Эй, стой!
Останавливаюсь, разворачиваюсь к Ланке.
— Ты как сходила-то?
Сестра в курсе, зачем я приехала и к кому, и меня на мгновение накрывает теплой волной от искреннего интереса в ее голосе. Надо же, за своими проблемами помнит о моих словах…
— Нормально… Холодова в городе нет пока, но он мне был очень рад по телефону… Через месяц вернется и возьмет меня в свою студию…
— Ну, я и не сомневалась, — кивает Ланка, улыбнувшись, и у меня сердце екает, настолько эта улыбка преображает ее, делая из замотанной жизнью женщины красивую, молодую девушку, и, что гораздо ценнее, ту самую, прежнюю Ланку. Мою Ланку. — Ты вообще талантище, конечно, он тебя возьмет! По-другому и быть не могло!
— Да… — улыбаюсь я в ответ, — вот только месяц ждать…