Капитан бросил в скалу камешек, после звонкого удара камешка о скалу заметил:
– А я не мог понять, зачем им крупный аэродром и столько самолётов, арендованных и купленных за последние недели?
Борис вдруг повернулся к Набокову.
– Когда этот час «Х»?
Набоков ответил не сразу. Почти шёпотом, – но его собеседники вздрогнули.
– Сегодня.
И продолжил.
– Сегодня президент должен включить гравитационный маяк. На него из подпространства высадится десант.
– И начнётся операция по дестабилизации мировых финансов?
До Бориса постепенно доходила глубина содержания собственной догадки. Он встал с камня, не мог больше сидеть в бездействии.
Набоков заговорил вновь. На этот раз объяснял слишком спокойно, академично, будто читал лекцию.
– На рынки выбросят триллионы долларов, йен, рублей, других валют. Электронные расчёты захлестнут банки, компании, государственные учреждения… Финансовые рынки взорвутся. Гиперинфляция, хаос в мировой торговле, потеря рычагов управления правительствами, войны… Всё это будет подогреваться новыми выбросами триллионов денег, ценных бумаг…
– И они спасают нас от одичания. Вмешиваются и пристёгивают к своей галактической империи. И ты это знал?!
Борис с холодным озлоблением смотрел на Набокова.
– Ты хоть представляешь, какая у них мощь? – Внезапно ожил, с высокомерием глянул на него снизу Набоков. Он отмахнулся, перёвёл взор в землю. – Не всё ли равно, под кем…
– А если маяк не сработает? – прервал его Борис.
– Точно не знаю. Не разобрался. Наверно, десант проскочит мимо. Понадобятся десятилетия, чтобы опять совпали тоннели подпространств…
– Давно они купили президента? – поднимаясь на ноги, вмешался капитан.
– В 92-м, – неуверенно сказал Набоков.
В связи с какими-то другими соображениями, такой ответ устроил капитана. Он удовлетворённо хмыкнул.
Вытянув из Набокова всё, что тот узнал об объекте, Борис и капитан забрали его автомобиль, личный пропуск. Набоков не показывал намерения присоединиться, и они оставили его. В зеркальце заднего обзора он уменьшался и уменьшался, пока не пропал за очередным горным склоном. Борис сосредоточился на высматривании признаков приближения к цели. От этого занятия его отвлёк неожиданный вопрос капитана, который вёл машину,
– Когда ты понял?
Борис невесело усмехнулся.
– Кто ж сделает валюту, не отличимую от подлинника лучшими экспертами? Такое не под силу даже правительствам вражьих стран. Но Набоков не знает… Его президент сам нелюдь.
Капитан резко затормозил, съехал с дороги в тень сосны.
– Выкладывай всё! – с угрозой в голосе предупредил он невольного напарника. – Не шути со мной. Хватит доставать зайцев из шляпы.
– Нет больше зайцев. До меня дошло утром, – примирительно успокоил его Борис. – Когда выслушал лекцию …
– Догадываюсь, где.
Сделав вид, не понял намёка, Борис продолжил.
– … о женском инстинкте. Этот самый инстинкт подсказывает ей: муж не человек.
– Вот оно что, – качнул головой капитан. – То-то она была томно-тоскующей… Может, и Набоков?
Борис чертыхнулся.
– Поехали. Здесь порядок. Наш мужик, раз влюблён до умопомрачения. – И увидел самый веский довод. – Зачем бы он нам всё рассказал? Поехали.
Капитан завёл двигатель, вновь выехал на дорогу.
– Ладно, – признался он. – У меня тоже есть заяц.
И он поведал удивлённому Борису, что раскопал через свои источники. В 92-м, на волне дикого предпринимательства, будущий президент ЗАО «ЗВЕЗДА» крупно прогорел на спекуляциях валютой. При этом прошло волна разорений тесно связанных с ним коммерческих структур. Несколько месяцев он скрывался от наёмных «выбивал». И вдруг всё странным образом угомонилось, он снова объявился и стремительно пошёл в гору. Знакомые отмечали в нём сильную перемену, которую трудно объяснить.
– Тогда его подменили? – не то спросил, не то сказал Борис, и у него мурашки пробежали по спине от мысли, с кем жила Рита.
6
СХВАТКА В НЕРАВНЫХ УСЛОВИЯХ
Наконец дорога выровнялась, вывела к величественной горе с пологими скалистыми склонами. Её почти всю покрывали порыжелая трава и низкорослый кустарник, и издалека она казалась лысой в сравнении с соседними горами. Очевидно, деревья на ней срубили, а пни выкорчевали по причине каких-то необъяснимых соображений. Вскоре стало видно, дорога пропадала в тёмной пасти тоннеля.