Жена уехала, и мы остались вдвоем со старшей дочерью. По утрам я отводил ее в детский сад и с беспокойным сердцем шел на работу. Я предупредил воспитательниц, чтобы они внимательно смотрели за дочерью, а в случае, если заметят каких-либо подозрительных людей на территории детсада, они должны были сразу же звонить мне или двум-трем моим надежным коллегам. Кроме того, один из моих внештатных сотрудников, которому я доверял, время от времени по моей просьбе наблюдал за детским садом.
Вскоре я впервые заметил за собой хвост и в тот же день понял, что мой телефон прослушивается. А потом меня попытались проучить.
Но вернусь на неделю-другую назад и расскажу о том, что предшествовало этим событиям.
В Управлении запасных частей производственной фирмы "КамАЗавтоцентр" была выявлена недостача на сумму 5 миллионов 900 тысяч рублей. Сославшись на некачественное проведение инвентаризации, недостачу не засчитали, отодвинув срок повторной проверки на полгода. Все последующие инвентаризации подтвердили эту сумму недостачи, и вновь результаты не были засчитаны, хотя, со слов одного из руководителей, их смотрели в КРУ Министерства финансов РСФСР, работники прокуратуры ТАССР и УБХСС МВД СССР. Я ждал серьезного расследования, но ничего подобного не произошло, никаких мер не было принято. Ревизоры из Москвы уехали, словно и не заметив этих миллионов, канувших неизвестно куда. Очевидно, москвичей хорошо встретили и хорошо проводили.
К тому времени у меня уже была определенная информация об истинных причинах недостачи, и я начал свое расследование. Мои люди систематически информировали меня и о ходе проверок, и о сути документов, которые рассматривала ревизионная комиссия. Постепенно картина прояснилась.
Заводы камского автогиганта, такие, как агрегатный, автосборочный, прессово-рамный ежеквартально в течение довольно длительного времени недопоставляли свою продукцию Управлению запасных частей. По документам же значилось, что вся продукция сдана. Между директором УЗЧ и руководством заводов-поставщиков была договоренность о том, что недостача будет ликвидирована в следующий отчетный период, но шли месяцы и годы, а задолженность оставалась и к ней прибавлялась другая. На бумаге план был выполнен у всех, и все регулярно получали премии. Приписки неплохо кормили заводское начальство. Приписав однажды, махинаторы вынуждены были вносить липовые цифры и в последующие отчеты, не в силах вырваться из этого порочного круга.
Через несколько дней после моей беседы с руководителями "КамАЗавтоцентра" и официального запроса в их адрес о предоставлении бухгалтерских документов в моем кабинете раздался телефонный звонок. Голос был незнакомый, но очень вежливый:
- Будьте добры пояснить, кто вас уполномочил ревизовать результаты всех предыдущих проверок по УЗЧ?
- Кто уполномочил? Закон. Налицо недостача, а никаких выводов не сделано.
- А каких вы хотите выводов?
- Это будет видно потом. Во всяком случае, виновные должны быть наказаны. Да, вы не могли бы представиться?
- Могу. Я уполномочен доложить вам, что вам не стоит ворошить это дело. Солидные люди всегда могут договориться. Вы прекращаете свою личную проверку - и лично в вашем кармане появляется тридцать тысяч, - неизвестный подчеркнул слово "лично". - Купите себе машину, дачу. Еще на сберкнижку останется...
- А вы не ошиблись адресом? Знаете, с кем говорите?
- Разумеется.
- В таком случае вы напрасно тратите время.
- Очень жаль. Очень жаль, молодой человек.
Любопытно, что мне предложили тогда именно эту сумму. Сегодня память подсказывает мне другой эпизод из недавнего прошлого. Со времени того звонка пройдет два года, и секретарь ЦК КПСС, член Политбюро Лигачев заявит съезду народных депутатов СССР, что взятку в тридцать тысяч рублей он не брал. Не знаю, брал он взятку или нет, это, похоже, навсегда останется тайной, но, думаю, тридцать тысяч для члена Политбюро, конечно, маловато. Впрочем, тогда мы еще ни о чем не знали, многое было впереди, хотя фамилию Лигачева в связи с проверкой данной недостачи мне довелось услышать. Но об этом чуть дальше.
Вечером следующего дня после того памятного телефонного разговора в одном из переулков города меня поджидали. Нападавших было четверо. Они молча бросились на меня и молча стали наносить удары кулаками и ногами. Я был в хорошей физической форме и дрался отчаянно. К счастью, им не удалось сбить меня с ног, и это спасло меня от тяжелых травм, а синяки и ссадины в нашей работе не в счет. Драка прекратилась так же внезапно, как и началась. По какой-то беззвучной команде они оставили меня и быстро свернули за угол. Я понял, что это было только предупреждение.
Мой запрос "КамАЗавтоцентру" о бухгалтерских документах по факту недостачи остался без ответа. Я решил заручиться поддержкой прокурора района. Не раскрывая ему сути дела, я попросил его сделать прокурорский запрос на имя генерального директора "КамАЗа". Он согласился. Но даже бумаги, подписанные прокурором, на них не подействовали. Ответа не было. Я вновь пошел к тому, кто обязан был осуществлять надзор за соблюдением законности, и по его лицу понял, что у него неприятности. Я догадался, какие именно. Впрочем, он почти ничего и не скрывал.
- Да, заморочил ты мне голову в прошлый раз...
- Вот как? Мне казалось, гипнозом я не обладаю.
- Брось шутить! Что ж ты мне сразу не сказал?.. Ты хоть знаешь, под кого копаешь?
- Примерно, да.
- "Примерно", - с легким раздражением в голосе передразнил меня прокурор. - Да будет тебе известно, что генеральный директор "КамАЗа" почти ежедневно разговаривает по прямому телефону с Лигачевым. Ты хоть знаешь, кто это такой?! По прямому телефону!
- Ну и что?
- А то. Где я буду и где ты будешь, ты не подумал?
- Мало ли по каким вопросам они разговаривают...
- Послушай, Риф, ты ведешь себя как мальчишка. Я всегда считал тебя умным человеком. В общем, поступай как хочешь, но я тебе в этом деле не помощник.
Собственно говоря, я не слишком-то и надеялся на помощь прокурора, но отступать было бы глупо. Хотя я и понимал, что остался один, мне оставалось нести свой крест до конца. Они не должны были почувствовать, что я испугался.