Войдя в дом и взяв все необходимое для поездки, он услышал от мадам Белек, гневно поджавшей губы:
— Ваш Потантен слег с приступом подагры. Он позавчера немного перепил, отмечая семидесятилетие вашего друга Луи Кантена!
— Боже мой! — простонал Гийом. — А меня там не было! Придется идти с извинениями и… поблагодарить Потантена за то, что он собой пожертвовал!
— О, если вы это так воспринимаете, то поздравьте его: он был пьян в стельку! Это было зрелище!.. Пройдите сюда, месье, вам надо немного подкрепиться… А вы, мадемуазель Элизабет, успокойтесь, — проговорила она, обращаясь к девушке, которую Белина вела на кухню, чтобы умыть исцарапанное лицо.
Гийом на ходу остановил девушку: позже она должна будет объяснить ему свое поведение и особенно то, как она понимает послушание. На первый взгляд это прозвучало грозно, но та не испугалась.
— Если бы я послушалась, вы не смогли бы пойти на помощь этим беднягам, — ответила она, ничуть не смутившись. — Не теряйте времени! Вы будете меня бранить после!
Мистер Брент, еще не оправившийся после тяжелого морского перехода, приходил в себя за стаканом горячего сидра, который предложила ему Клеманс, а Артур, прислонившись к одному из больших шкафов полированного дуба, гордости кухни, наблюдал за происходящим. Особенно его заинтересовала Элизабет…
Итак, это была та самая гарпия,[2] изображенная на носу судна? Трудно в это поверить! Высокая худенькая девушка со спутанными волосами и исцарапанным лицом, одетая, как крестьянка, в простое синее шерстяное платье с оторванным подолом… Подумать только, ведь он ожидал увидеть элегантную куколку, всю в лентах, кружевах и с длинными шелковистыми буклями, какие он видел иногда у своей матери! Она скорее походила на девушку с фермы, чем на леди, и мысль о том, что это, может быть, его сестра, такая же, как ослепительная Лорна, хоть они обе были рыжеволосыми, еще более удивила его.
К тому же плохо воспитанная? Она как будто и не заметила его присутствия. Или, может быть, и не собиралась им интересоваться? Впрочем, это не имело для него никакого значения!.. Когда Гийом собирался уходить, мальчик обратился к нему:
— Можно мне поехать с вами, месье?
Хотя он очень торопился, Тремэн на мгновение остановился и посмотрел на мальчугана, который собрался сопровождать его в таком деле, где мог произойти настоящий бой. Он почувствовал гордость за него и едва скрыл улыбку:
— Может быть, тебе еще рано гоняться за разбойниками?
— Не понимаю, почему. У нас в Англии мальчики учатся презирать опасность сразу же, как перестают носить юбочки…
Упоминание британского королевства не понравилось Гийому, но он не показал этого:
— Это не является монополией Англии. Мой первый бой был в девять лет. Мне, конечно, хотелось бы показать тебе нашу страну в более веселых красках, но если ты настаиваешь… Ты, надеюсь, умеешь ездить верхом?
— Да уж получше, чем она! — ответил мальчик, кивком головы указав на Элизабет.
Как раз в этот момент Элизабет подошла к ним и все услышала.
— Об этом мы еще поговорим с вами, если хотите. Скромность еще никого никогда не убивала!
Потом, повернувшись к отцу, добавила:
— Пожалуйста, папа, оставьте его мне! Что-то говорит мне, что знакомство с ним будет интересным. По крайней мере, если он меня не боится.
— Я боюсь девочки? — проговорил мальчик, многозначительно пожимая плечами. — Ну что ж, познакомимся, если вам так хочется!
— Элизабет! — строго сказал Тремэн, обеспокоенный таким поворотом вещей. — Вспомни, что ты мне обещала!
Он очень любил свою дочь и гордился ею. И доверял ей. Уезжая в Англию, он объяснил ей серьезные причины поездки в страну, в которую он поклялся себе никогда даже не ступать ногой. Он рассказал этой пятнадцатилетней девочке о Мари-Дус и об их истории. Он боялся, что это станет для нее болезненным сюрпризом, но ничего подобного не произошло.
В глубине своей детской памяти она хранила воспоминание о длинной ссоре своих родителей, в результате которой Агнес уехала в Париж, где ее ждала трагическая смерть на эшафоте на площади Революции. Она многого не знала, естественно, но запретила себе задавать вопросы, на которые она бы все равно не получила ответа. Она не знала всех обстоятельств, но догадалась, что отец любил другую женщину, и поэтому Агнес, сильно рассердившись, уехала из дома, что привело к такой страшной трагедии… Но девочка не решилась осуждать его за это.
2
Гарпии — в греческой мифологии демоны бури, злые и безобразные, изображались в виде птицы с женской головой.