По их цепким взглядам и мгновенно напрягшимся фигурам я понял родная контора.
Протянул конверт из конторы сидевшему человеку. Он осмотрел печати, конверт и вскрыл его. Прочёл командировочное предписание и направление. Сверил со списком. Вернул всё мне.
— Вам в кабинет номер шестнадцать. Проходите!
Пройдя вертушку, направился по длинному коридору к указанной комнате. Постучал и вошёл. За письменным столом сидел человек в коричневом костюме. Я протянул конверт. Прочитав содержимое конверта, он нажал кнопку звонка. За моей спиной открылась дверь.
В сопровождении вошедшего человека прошёл на склад, получил комплект солдатской формы, два синих комбинезона, постельные принадлежности и другую мелочь. Человек показал мне столовую и проводил в комнату, где мне предстояло прожить год. Через два часа я должен был явиться к начальнику учебного подразделения. Это время мне давали осмотреться и приготовиться к новой жизни. Терять его не стал.
Вошёл в комнату. Небольшая светлая она понравилась мне. В не большом коридоре было две двери. За ними обнаружил туалет и душ. Две кровати у окна. Две тумбочки и большой шкаф. Стол с настольной лампой. Вот и всё. Мне было уютно. Развесив в шкаф свои вещи, застелив понравившуюся мне кровать, отправился к начальнику подразделения.
В кабинете сидел мужчина лет пятидесяти. Поздоровавшись, он дал мне папку. Я открыл её и пролистал листки бумаги, лежавшие в ней. Читал только заглавия. Распорядок дня. Программа курса. График занятий был плотным.
Двенадцать часов в день с небольшими перерывами на завтрак, обед и ужин. Воскресенье выходной. Один раз в месяц давалась длительная увольнительная. На целых двое суток! Почти курорт!
Здесь учились стажёры, направленные из разных областей Украины. Мне повезло, в комнате жил один.
На следующий день после подъёма в шесть часов утра, началась моя учёба. Учили добротно и серьёзно. Гоняли до седьмого пота. Часто повторяя крылатое выражение полководца Суворова:
— Тяжело в учении, легко в бою!
От этого выражения легче не становилось. После занятий приходил, ужинал, принимал душ и падал на кровать. Засыпал мгновенно и крепко.
Учили по программе, составленной наверно ещё в военные годы. Ибо в жизни применять то, чему обучали, можно было только, если враги захватят нашу страну. Или пойдут войной на наших братьев. Тогда я над этим смеялся. Позже понял, что был не прав. Пригодилось всё. Курс обучения был насыщен и разнообразен.
Вождение всего, что двигалось, владение приёмами нападения и защиты, стрельба из всех видов оружия и целая куча специальных предметов. Как вы поняли и политические занятия два раза в неделю. Особенно, уделяли внимание курсу выживания и адаптации. И так изо дня в день. Выдерживал всё с трудом. Иногда хотелось выть и бежать прочь. Только самолюбие, упрямство и мечта держали меня. Заставляя преодолевать боль в мышцах и боль тела. Занятие спортом помогло выжить.
За всё время учёбы я один раз сходил в увольнение в город. Как всегда мне повезло. Ко мне прицепился патруль.
Начальник патруля подполковник долго убеждал меня, что моя шинель не соответствует уставу. Согласно ему она должна быть до пяток, а моя немного ниже колена. Уважительно я доказал ему, что шинель не подрезана, а такая от природы. На мои аргументы он согласился, но велел по возвращению в часть доложить старшине его приказ заменить шинель. Он проверит! Я решил не мучить его вопросом.
А как он проверит?
Ответил, как положено по уставу: "Есть".
Больше в увольнения в город не ходил.
Домой съездил один раз, но мне не повезло, жена была в командировке в городе Риге. Я посетил тёщу и тестя. Подросшая сестра Зины девушка с оформившейся грудью скромно заметила, что она очень сожалеет о том, что у них нет огорода. В своей форме я был бы не плохим пугалом. На моё вежливое предложение вынуть вату из лифчика. Она ответила, что вата дефицит, поэтому у неё всё натуральное.
Я был заинтригован и спросил:
— Зачем тебе так много?
Она пообещала поделиться с сестрой. Авось мне обломиться. Возмущенная тёща прервала наши дебаты, изгнав дитя из кухни.
Переночевал я у отца. Поупражнявшись в остроте языка на сестре. Утром к радости некоторых убыл в часть.