— Ахмарал! Ман банда Жорж. Хахеш миконэм, бийанд бирун, бэрайе шома хэбэри дарэм. (“Акмарал! Это я, Жорж. Выйдите сюда на минутку! У меня есть необычное сообщение” — фарси).
Зашелестел полог и между ним и черной дверью кибитки показалось белое лицо Акмарал.
— Че хэбэр? Гуш миконэм. Бегуид! (“Какое сообщение? Я слушаю. Говори!” — фарси)
Выслушав Блоквила, Акмарал испуганно схватилась за ворот платья, словно грозившая опасность уже была рядом.
— Кто тебе это сказал?
— Знакомый гаджар специально приходил, чтобы сказать мне это.
— Так надо было поставить в известность Эемурата дэдэ!
— Я побоялся, что без вас не смогу ему ничего толком объяснить, поэтому и пошел сразу к вам. Вы уж извините меня!
Когда Акмарал появилась на пороге вместе с французом, Эемурату это не понравилось. Голос его был недовольный:
— Что все это значит? Что это вы, как прицепленные друг к другу?
— Сегодня ночью собираются похитить Жоржа, Эемурат дэдэ!
Эемурат почему-то не удивился, только спросил:
— Кто тебе это сказал?
Вместо ответа Акмарал посмотрела на француза.
Блоквил подумал, что если скажет правду, может подвести пленного, сообщившего ему об этом, стать причиной его неприятностей, поэтому ответил уклончиво:
— Не важно, от кого я это узнал, важно само известие, Агабек.
— Ты прав, французский мулла!.. Да, до и меня раньше доходили такие слухи, значит, все это правда! — Эемурат почесал в затылке. — А я-то думал, пустые угрозы…
Эемурат, ничего конкретно не ответив, нырнул в дом и вскоре вышел оттуда с пистолетом в руках.
У Блоквила засверкали глаза, когда он узнал свой двуствольный французский пистолет.
Эемурат протянул оружие пленному.
— Держи при себе хотя бы этот пистолет!
С удовольствием приняв свой пистолет, француз погладил его рукоять, проверил затвор.
— Но даже крепкая палка лучше незаряженного оружия, Агабек!
— Не совсем так, — Эемурат улыбнулся. — Воры больше всего на свете боятся оружия и глаз. Хотя глаза ведь тоже не имеют пуль. Палки боятся звери. Теперь, слава Богу, ты видишь так же хорошо, как и прежде.
Француз подумал, что его хозяин, заговорив о глазах, тем самым хотчет напомнить ему о своем благодеянии.
— За возвращенное мне зрение я очень вам благодарен, Агабек! Без вашего содействия, быть может, сегодня я уже был бы слепым.
Довольный благодарными словами, Эемурат дал поручение Акмарал:
— Ты ему скажи, хоть оружие и незаряжено, пусть он держит его при себе. Туркмены говорят, что у воров задница слаба. Скажи ему, что даже смелые люди, отправляясь на кражу, всегда боятся. И еще скажи, что у страха глаза велики.
— Если придут воры, что я им должен говорить? Как защищаться от них пустым пистолетом?
— Пусть целится из пистолета и что есть мочи орет: атарын! — стрелять буду! А еще воры боятся шума.
Блоквил до самого сарая повторял слово “атарын”. А потом записал его в свою тетрадку…
Нахлобучив на голову мерлушковую папаху, подаренную родственниками спасенного из колодца мальчика, и завернувшись в старое одеяло, пленный француз никак не мог уснуть от одолевших его невеселых мыслей. В таком состоянии он мог бы просидеть до утра.
На улице царила тишина. По принятому у туркмен обычаю, по вечерам они собирались у кого-нибудь в доме на чай, и когда гости начинали расходиться, это становилось как бы сигналом ко сну. По мнению француза, разного рода ворье и жулье именно после этого должно выходить на промысел. Чем ближе было это время, тем озабоченней становился Блоквил.
Пленный француз знал, что его хозяин Эемурат сделает все, чтобы не упустить своего заложника. Другого он никак не мог понять. Если Эемурат гонур не желает позора от разговоров, что у него похитили пленника, если он не хочет лишиться денег, которые получит после внесения выкупа за заложника, тогда почему он держит француза в старом сарае с открытым входом? Почему он хотя бы на время, пока утихнут страсти, не забирает своего пленного на ночь к себе домой? Или боится, что в таком случае и свою жизнь подвергнет опасности? Может, он именно так и думает: пусть похищают пленного, лишь бы я остался цел и невредим.
Он вдруг увидел черную массу, движущуюся в сторону кладовки. Что это такое, различить в темноте было невозможно, поэтому казалось еще более устрашающим. Не ведая о том, что движущаяся в его сторону темная масса и есть ответ на все его вопросы, француз приготовился ко встрече с угрозой.