Блоквила, решившего, что он избежал опасности, не попав в руки похитителей, поджидала новая беда. Избавиться от нее невозможно ни с помощью заряженного пистолета, ни ночным храпением рядом с ним в сарае. “Акмарал беременна!” — эта жуткая весть в мгновение ока облетела весь аул. И повинным в этом сочли пленного француза.
Если учесть, что у дома Акмарал никогда не показывались посторонние мужчины, то все сходилось в одной точке. И этой точкой был Блоквил, постоянно встречавшийся и разговаривавший с Акмарал.
Один Бог знал, чем занималась по ночам эта женщина, так ласково гладившая голову пленного, когда знахарка из Сада Годжука лечила его глаза. Люди же верят только тому, что видят своими глазами. А от их любопытных взглядов не укроешь округлившейся фигуры Акмарал.
И снова к колодцу Эемурата пришел за водой высокий гаджар. Заметив его, Блоквил вышел из своего сарая, чтобы узнать новости.
Высокий гаджар, свободно передвигавшийся по аулу и уже сносно говоривший по-туркменски, был в курсе всех местных событий. Приходя за водой, он рассказывал Блоквилу обо всем, что видел и слышал, о положении пленных в Гонуре, когда и сколько из них уехали домой.
На этот раз Блоквил сам спросил у него:
— Гулам бек, что-то ты печальным выглядишь? Или же тебя обижает твой Агабек?
Голос Гулама был грустным и озабоченным:
— Если не считать мою разлуку с родиной, меня больше ничего не беспокоит, Агабек. Меня твое положение тревожит.
— Но ведь у нас с тобой одна беда. Почему ж ты так тревожишься обо мне?
— Это не так, Агабек. Твое положение усугубляется…
Когда Гулам бек рассказал о слухах, гуляющих по аулу, Блоквил ощутил головокружение. Он невольно бросил взгляд на дом Акмарал. И в тот же миг представил, какое наказание ждет ее.
С трудом подбирая слова, Гулам бек добавил:
— Я тебе сообщил о том, что слышал от туркмен своими собственными ушами, Агабек. Ни слова от себя не добавил. Вчера вечером мой Агабек со своим младшим братом говорили об этом. Если они и вправду осуществят задуманное…
Пленный гаджар замолчал, заставив Блоквила волноваться еще больше.
— О чем они говорили? — нетрпеливо спросил он.
— Он говорят, что и женщину, и француза изрубят на мелкие куочки и выбросят собакам. Вроде бы у них обычай такой. Из-за женщины убивают мужчину, а из-за мужчины — женщину. Я пришел к тебе не для того, чтобы запугивать тебя, Агабек. Я пришел для того, чтобы поставить тебя в известность. Законы шариата очень суровы, Агабек, и жестоки. Я подумал, что будет лучше, если ты будешь об этом знать. Не сердись на меня. И потом, Агабек…
После этого Блоквил ничего не захотел слушать. Он машинально побрел обратно и вошел к себе в сарай. Опустившись на старую кошму, он первым делом вспомнил тот давний сон. Неужели же то, что он видел во сне в Тегеране, спустя полтора года должно сбыться в Гонуре? Только теперь он должен погибнуть не от рук обнаженных черных ведьм, которых видел во сне, а напротив, из-за красивой женщины от рук ее родственников?
Почти час Блоквил сидел неподвижно и смотрел на улицу. Он хотел повнимательнее разглядеть Акмарал, если та выйдет из дома. Однако из других домов люди выходили и заходили обратно, но Акмарал не показывалась. Может, ей стыдно показываться людям на глаза из-за всех этих гуляющих по аулу слухов? И как могла Акмарал оказаться в таком положении, ведь в мусульманском мире законы шариата соблюдаются слишком строго? Неужели смерти не побоялась?
Все домыслы и предположения пленного француза так и остались его домыслами.
Теперь-то Блоквил понимает, отчего в последние дни к колодцу стало приходить слишком много женщин, появлялись даже те, которых он никогда прежде не видел.
Вон опять еще две женщины пришли. Им было где-то лет под сорок, и их локвил также видел впервые. Приближаясь к колодцу, они исподтишка смотрели на дом Акмарал. Видно, их сюда привела не потребность в воде, а неутоленное любопытство. Мужчины, конечно, тоже приличные свиньи, но что касается сплетен, тут уж никто не сравнится с женщинами. Наверно, они во всем мире одинаковы. В Париже даже женщины из высших кругов любят перемыть другим косточки, обсуждая, у кого и сколько любовников, богаты ли они, и не успокаиваются до тех пор, пока не докопаются до истины. Да что там Париж! Там все обстоит иначе. Там тебя не ждет виселица из-за любовника или рождения внебрачного ребенка. Самым большим наказанием могут стать женские сплетни да пересуды. Так что, если не боишься злых языков, гуляй себе на здоровье!
Пришедшие по воду женщины своим поведением подтвердили догадку Блоквила. Доставая воду из колодца и переливая ее в свои сосуды, они расплескивали ее, видно было, что их мысли заняты другим. Они не отводили глаз от дома Акмарал. Набрав воды, они не спешили уходить, как будто дома их не ждали никакие дела. Переговариваясь между собой, они поправили головные платки.