Если у вас возникнет соблазн восстановить Хетрарра решив, что сможете его контролировать, поскольку подумаете, что ваша наука находится на одном уровне с нашей, помните, что знания, необходимые для входа в это хранилище, преподаются нашим детям в самом начале их обучения. Это самый низкий уровень. Следовательно, убей…»
Запись прерывалась. Это нацарапанное предостережение древнего ученого Тошмера ставило проблему ребром. В течение долгих мгновений в помещении царила тишина. Файф увидел, как напряглась челюсть физика, а глаза пристально уставились в пространство, как будто он хотел проникнуть сквозь века своим невооруженным взглядом, пытался представить умирающего ученого, выцарапывающего свое послание на стенах камеры смерти.
Затем Файф прервал молчание:
— Мы не можем рисковать возрождать Демарзула, Дел. Подумай, к чему это это может привести — выпустить на свободу такой менталитет, владеющий наукой на столько превосходящей нашу.
— Мы не планируем отпускать его, — сказал Андервуд, защищаясь. — У нас все еще будет контроль, когда он оживет. Его можно держать в подходящем заключении — и, наконец, избавиться, если это необходимо. Кажется, оно того стоит, если мы сможем воспользоваться наукой, которую он знает.
— Ты забываешь, что у нас нет контроля над ним в определенном смысле этого слова, а у Учеников есть. Наш Институт может быть уничтожен в одно мгновение Научным Комитетом Конгресса, члены которого, является всего лишь марионетками Учеников, обладающих правом голоса. Когда Демарзул оживет, у него будут готовые последователи, которые будут считать его не только императором, но и богом. Я говорю тебе, что у нас нет альтернативы.
Челюсти Андервуда сжались еще сильнее. Была возможность ускорить нормальное развитие науки Солнечной системы, ускорить на тысячи лет. Как трудно отказаться от такого дара, какой предлагала сиренианская культура. Со слабой надеждой Андервуд посмотрел в глаза Дрейера, который спокойно, молча сидел на корточках и курил, но в них он прочел то же окончательное решение.
— Хорошо, — сказал он. — Вы победили, вы и старина Тошмер. Давайте пройдем к телефону, и я дам команду отключить излучение.
Они быстро карабкались по лестнице, словно убегая от чего-то грязного, нечистого. Из офиса Файфа Андервуд позвонил Илие. Она ответила мгновенно, как будто ждала его сообщения.
— Это Демарзул, завоеватель, — сказал он. — Выключите излучение и слейте воду из бака. Нам дорого это будет стоить, но продолжать реставрацию будет преступно.
Илия прикусила губу и кивнула. — Это мог бы быть великий шанс Земли, — сказала она, и в ее голосе было что-то похожее на рыдание. — А я лишу ее этого шанса своими руками.
Файф сказал:
— Знаешь что, Андервуд? Из-за этого будут проблемы. Я думаю, что попрошу о переводе обратно в экспедицию. Не хочешь ли пойти со мной?
— Я полагаю, что так, но я боюсь, что Научный Комитет не позволит нам так легко уйти. С нами все кончено. Ты не подумал об этом, Файф? Нам повезет, если нам не придется провести остаток жизни в тюрьме. Но тебе, Дрейер, не обязательно быть с нами за компанию. Убирайся, пока они не поздно отсюда.
— Я не рассматривал это с такой точки зрения, — сказал Файф, — но, полагаю, ты прав. Ученики вряд ли позволят нам так легко уйти.
Дрейер не успел закончить фразу, как раздался звонок по офисному интерфону. Файф включил, и появилось безумное лицо Эсмонда, одного из младших археологов:
— Файф! Я не понимаю, что все это значит, но полиция уже на пути в ваш офис. У них есть ордера на арест вас и доктора Андервуда!
Файф кивнул:
— Спасибо, Эсмонд. Я позабочусь, чтобы у тебя из-за этого не было никаких проблем. Я ценю это.
Файф, отключившись, обратился к Андервуду:
— Они не теряли времени даром, не так ли? Но Демарзул уничтожен, мы сделали то, что должны были сделать.
— Постой! — сказал Андервуд. — Ты уверен, что Демарзул был уничтожен? Видимо, что-то пошло не так — полиция приехала слишком быстро.
— Смотрите! — Лишенный своего обычного спокойствия, Дрейер показывал в окно на другой конец города. Там, на месте «Карлсона» и вместо него, был виден огромный сияющий пузырь света.
— Силовая оболочка! — воскликнул Андервуд. — Как?…
— Они, очевидно, подготовились к этому моменту давно, — сказал Дрейер, — видимо телефон прослушивали.
Андервуд снова попробовал позвонить и позвать Илию, но ведь это была силовая энергетическая оболочка и ответа естественно не последовало. Чувство страха за Илию охватило Андервуда, как она там? Ее арестовали?
— Все понятно, — воскликнул Файф, десять к одному, что Демарзул не уничтожен. В таком случае нам лучше не попадаться!
— Куда мы сможем скрыться? Здание будет окружено. У нас ни малейшего шанса выбраться отсюда.
— Это очень старое здание. Есть комнаты и подвалы, о которых мало кто знает, а весь персонал — ученые. Они будут лояльны. Идем!
— Нет, постой, — сказал Андервуд. — Мы ничего не добьемся, если будем прятаться как крысы. Есть только один шанс уничтожить Демарзула, я вернусь в музей и сделать это лично.
— Ты сумасшедший! Ученики никогда не позволят тебе вернуться туда. Давай, парень, мы теряем время!
— Вы двое идите и спрячьтесь. Я попытаюсь возложить вину на вас и группу ученых и поклянусь в своей невиновности. Это единственный способ получить доступ к Демарзулу. Отправляйтесь. Подожди — у тебя есть ствол?
— Вон в том ящике.
Андервуд рывком открыл ящик, нашел оружие, поднес дуло к плечу и выстрелил. Его лицо непроизвольно исказилось от боли. Дрейер и Файф ошеломленно уставились на него, комната наполнилась зловонием обожженной плоти.
— Зачем? — спросил Файф.
Андервуд бросил ему оружие:
— Ты выстрелил в меня, когда я отказался приказать отключить излучение и пригрозил убить, если я этого не сделаю, так что мне пришлось. Если они не не поверят в эту историю, мне конец. Но нужно рисковать, иначе Демарзул станет следующим правителем Земли.
Дрейер кивнул:
— Это шанс. Может сработать. Удачи.
Шум в коридоре за дверью предупредил о приближении полиции. Файф бросил последний отчаянный взгляд на Андервуда, который зажимал рукой рану. Затем они с Дрейером исчезли за дверью в задней части офиса. Почти тут же главная дверь широко распахнулась, и в комнату ворвались два вооруженных до зубов офицера. Но они слегка растерялись, увидев стонущего физика.
— Мне нужна помощь, — в отчаянии сказал Андервуд. — И скорее в музей. Возможно, еще не слишком поздно отменить приказ Доктору Моровой выключить луч. Файф заставил меня приказать. Ученые не хотят, чтобы Великий возродился. Он стрелял в меня, когда я отказался. И убил, если бы…
Андервуд не договорил фразу и потерял сознание.
8
В переполненном зале слушаний председатель Научного Комитета Конгресса, этот разжиревший боров, выносил вердикт Андервуду, изображая праведный гнев как бы от лица примерно миллиона избирателей:
— В помиловании, о котором вы просили, вам отказано, потому что ваше преступление считается слишком тяжким, ведь ваш поступок угрожал свержению правительства, которое потенциально может изменить всю жизнь на Земле к лучшему, такое преступление карается смертной казнью. Однако вы единственный человек, способный руководить проектом и завершить его. Поэтому приведение в исполнения приговора откладывается и приговор будет смягчен и пересмотрен, если вы успешно завершите проект восстановления Великого. Только так вы сможете доказать свою невиновность. Если, по-несчастью, вас постигнет неудача, три отдельных комитета компетентных ученых вынесут вердикт, который решит, останетесь ли вы в живых.