— Терри! Дурак, чего ты хочешь? Почему ты не сказал оператору, что это ты звонишь? Я подумал, что, это этот слоноподобный Мэйнс, с кусочками слюды, которые он принял за молитвенные палочки.
— Строиды не использовали молитвенные палочки.
— Хорошо, проехали. Что нового?
— Много чего. Ты можешь приехать к нам на некоторое время? Мы здесь что-то нашли.
— Лучше бы вы все решили сами. «Лавуазье» направляется по вызову к Файфу. Где ты?
— Астероид C-428. В 2000 милях от тебя. И захвати все инструменты для разработки твердых пород, которые у вас есть. Мы не можем внедриться в это.
— Это все, чего ты хочешь? Используй свои сверла с двойным покрытием.
— Мы излохматили их пять штук. Даже царапин не видно на этой находке.
— Ну, тогда используй «Поток Атомов». Это, вероятно, не повредит артефакту.
— Я скажу тебе, что это не поможет. Это даже не разогреет эту штуку. Есть еще какие-нибудь идеи?
Ум Андервуда, который был наполовину занят обдумыванием своих личных проблем, пока он разговаривал с Терри, внезапно переключился на то, что говорил археолог:
— Ты имеешь в виду, что вы нашли материал, который не берет «Поток Атомов»? Это невозможно! Уравнения потока доказывают…
— Я знаю. Теперь ты придешь ко мне?
— Почему ты сразу этого не сказал? Я приведу весь корабль.
Андервуд отключился и переключился на линию капитана:
— Капитан Доусон? Это Андервуд. Не могли бы вы, пожалуйста, как можно быстрее доставить корабль в окрестности астероида С-428?
— Я думал, доктор Файф…
— Я отвечу за это. Пожалуйста, передвиньте корабль.
Капитан Доусон согласился. — По инструкции кораблем распоряжался Андервуд.
Беззвучно и невидимо поля искажения прыгнули в пространство вокруг массивного лабораторного корабля, и «Лавуазье», легко изменив направление, двинулся с ускорением в пустоте. Его совершенное управление инерцией позволяло находящимся внутри пассажирам вести обычный образ жизни, они даже не почувствовали этого маневра. Это также никак не отразилось и на хрупких элементах оборудования лабораторий. Двадцать минут спустя «Лавуазье» завис рядом с маленьким черным астероидом, который блестел в слабом свете далекого Солнца.
Пилот на одном экране видел фигуры в скафандрах Терри Бернарда и его помощника Пака Феджина цепляющихся за поверхность астероида, ползающих, как мухи, по этому почерневшему, замороженному яблоку. А на другом — Андервуда, который уже был в шлюзовой камере, оседлав маленький космический скутер, который использовался для перемещения между кораблями экспедиции и астероидами.
Убедившись, что все безопасно, пилот подал сигнал Андервуду. Физик нажал на кнопку, открывающую шлюз, и верхом на скутере рванул с места в космос. Приветствуя такую лихость, Терри Бернард издал по интеркому дикий ковбойский вопль, который пронзил уши Андервуда.
Усмехнувшись про себя, Андервуд приступил к делу:
— Твое заявление о материале неподдающемся «Потоку Атомов» заставляет меня сомневаться в том, что ты ученый, и тебе лучше придумать хорошую отмазку, поскольку у Файфа была кое-какая работа, которую он хотел сделать сегодня на борту «Лавуазье».
— Иди и посмотри сам. Вот оно.
Когда скутер приблизился к астероиду, Андервуд смог разглядеть его странность. Половина его была покрыта обычным астероидным материалом из обломков никелевого железа, но половина, очищенная Терри, выглядела блестящей вещью из черного дерева, плоскости и углы которой были обработаны с математической точностью, в ней было по меньшей мере тысяча отдельных граней.
При виде этого Андервуд смог понять этих археологов годами пропадавших в космосе в поисках потерянных королевств и рас. Предмет, который обнаружил Терри, был великолепным артефактом. Андервуд задавался вопросом, как долго артефакт вращался вокруг Солнца после того, как разум, сформировавший его, умер. Теперь он обрадовался, что Терри не использовал «Поток Атомов» для очистки всего артефакта, потому что соотношение радий — свинец в покрытии могло указать на возраст этой вещи.
Терри, почувствовав что-то от благоговения в молчании Андервуда, поинтересовался:
— И что ты об этом думаешь, Дел?
— Это… красиво. У тебя есть какие-нибудь догадки, что это такое?
— Ничего конкретного. На нем нет никаких следов.
Дел Андервуд направил скутер к поверхности астероида, мягко пристыковался, отстегнул ремни, сошел и сказал Терри Бернарду:
— Файф простит все твои грехи за это. Но прежде чем ты продемонстрируешь мне, что «Поток Атомов» неэффективен, давай оторвем пару тонн покрытия и поместим его в корабль. Возможно, мы еще сможем установить возраст этого сокровища. Почти все эти астероиды содержат небольшое количество радиоактивности. Давай отколем с противоположной стороны, где «Поток Атомов» еще не оказал своего влияния.
— Хорошая идея, — согласился Терри. — Я должен был подумать об этом, но когда я обнаружил это чудо и то, что «Поток Атомов» не берет его, я был слишком взволнован. И хорошо что мы не сожгли всю поверхность астероида.
— Для того, чтобы быстрее закончить работу и полностью очистить астероид, я пришлю в помощь своих людей с корабля.
Потребовалась большая часть часа, чтобы отколоть и переместить на «Лавуазье» образцы предназначенные для попытки датирования. Затем интенсивный огонь «Потока Атомов» был обращен на оставшуюся часть астероида, чтобы очистить его.
— Нам нужно быть начеку, Терри, вполне возможно, что эта штука не однородна, мы можем наткнуться на слабое место и спалить находку. Тогда папа Файф будет очень зол.
Из-за тяжелого щита, который защищал его от рассеянного излучения, образованного «Потоком Атомов», Делмар Андервуд наблюдал, как жгучий огонь прорезался между похожим на драгоценный камень артефактом и металлическими сплавами, которые покрывали его. Сплавы трескались и отваливались большими кусками, уносимыми взрывами, возникающими, когда интенсивный жар испарял металл почти мгновенно.
Чары древнего и неизвестного обрушились на Делмара и увлекли его в древние тайны и неизвестные языки. Обученный точным методам физических наук, он долго боролся с очарованием загадок, которые пытались разгадать археологи, но ни один человек не мог долго сопротивляться этому. В тихой, залитой звездным светом черноте звенели древние воспоминания о планете, полной жизни, планете странных языков и неизвестных песен — планете, которая умерла так жестоко, это пространство все еще было усеяно его останками. Эхо этого смертельного взрыва все еще должно было звенеть в дальних сводах космоса.
Андервуд всегда думал об археологах как о «немного не в себе» антикварах, копающихся в древних могилах и кучах мусора, но теперь он увидел их такими, какими они были — поэтами в поисках тайн. Цитирование Библии Файфом и ругань рыжеволосого Терри Бернарда были всего лишь тонкой маскировкой их поэтического романтизма.
Андервуд наблюдал за струящимся белым огнем «Потока Атомов», через свинцовое стекло защитных линз для глаз.
— Я сегодня разговаривал с Илией, — сказал он. — Она говорит, что я сбежал.
— А разве нет? — спросил Терри.
— Я бы так это не назвал.
— Не имеет большого значения, как ты это называешь. Когда-то я жил в квартире под валторнистом, который практиковался по восемь часов в день. Я убежал. Весь этот бардак на Земле похож на постоянное гудение у тебя над головой и зачем поднимать из-за этого шум? Гораздо проще убежать, я считаю. Я бы, наверное, и сам присоединился к ребятам на Венере, если бы моя работа не удерживала меня здесь. О, конечно, с тобой все по-другому. Есть Илия, которую нужно убедить — вместе с твоей собственной совестью.
— Она цитирует Дрейера. Он твой идеал, не так ли?
— Лучшего семантика никогда не существовало, — решительно сказал Терри. — Его долгосрочный прогноз, говорит о том, что «все перемелется мука будет». Я с ним согласен, так зачем беспокоиться, зная, что все само собой уладится, и от меня ничего не зависит? Так что, я редко беспокоюсь о своих обязательствах перед человечеством и просто стараюсь быть достаточно законопослушным. Поступай аналогично, брат Дел, и будешь жить дольше или, по крайней мере, счастливее.