Файф воскликнул:
— В этом есть замечательный смысл! Планета, лишенная металлов, но населенная высокоразвитой расой. Они обладают хорошего уровня технологией использования материалов, имеющихся в их распоряжении, и они откуда-то знают о существовании и свойствах металлов. Что может быть естественнее для них, чем создать религию о богах, использующих металл?
Дрейер сказал Джандро:
— Мы не боги. Мы пришли к вам не как боги, а как гости. Мы из места, называемого Земля.
Это признание, казалось, сильно потрясло Джандро, потому что выражение его лица заметно изменилось.
— Мне жаль, — сказал он, — если я обвинил вас в том, чего вы не утверждали. Но я не понимаю, о чем вы говорите. Если вы пришли из Небесного Мира, отведите меня туда и помогите мне вернуться назад с секретами, чтобы возвысить мой народ.
— Небесный мир? — Дрейер нахмурился. Джандро указал на горизонт, где планета Драгбора висела подобно серебряному диску.
— Почему ты называешь это Небесным Миром?
Джандро поднял глаза с тоской и горечью, прежде чем спросить:
— Вы не оттуда пришли?
— Нет.
— Но вы можете отправиться туда в своем металле?
— Да.
— Вы возьмете меня?
— Это не мне решать, но, возможно, я смогу повлиять на других. Скажи мне, почему ты хочешь там побывать и почему ты называешь это Небесным Миром.
— Давным-давно, — сказал Джандро, — еще до того, как люди жили на Треаре, они жили с богами в Небесном Мире, но за восстание и недовольство были изгнаны на Треар, который был совершенно бесплодным. После многих декар люди преуспели в распространении крошечных семян жизни, которые они захватили с собой, и вырастили великие леса. Они дали нам дерево, а пустыни дали нам стекло. Итак, люди создали мир на бесплодном Треаре и ждали, когда боги снова заберут их в Небесный Мир. Это история рассказанная отцами, но в нее не верю, — закончил Джандро. — Я не знаю, чему верить, просто я хочу, чтобы наследие нашего родного мира было возвращено нам.
Дрейер рассказал эту историю своим спутникам и добавил:
— Это звучит очень похоже на то, что предки Джандро были какой-то группой беженцев, которые покинули планету до разрушения, поглотившего атмосферу.
— Итак, он хочет пойти с нами, — сказал Андервуд. — Интересно, может ли он быть нам полезен в разгадке тайн планеты.
— Я хотел бы использовать его просьбу, чтобы поторговаться с ним, — сказал Дрейер. — Я очень хочу знать, почему он вырезал этот орган и что он с ним сделал. То хирургическое мастерство, которое он продемонстрировал, не пришло инстинктивно.
— Мы его возьмем, — согласился Андервуд. Дрейер снова обратился к Джандро:
— Ты сможешь отправиться на планету с нами. Есть только одна вещь, которую мы хотели бы получить взамен — информацию о том, почему ты вскрыл труп и удалил орган.
— Для дискары, конечно. О! Вы имеете в виду, что хотите оказать апологетику? — Внезапные выражения понимания и крайнего недоумения смешались на его лице.
Дрейер на мгновение запнулся:
— Апологетика? Да, конечно! Мы хотим оказать апологетику.
— Очень хорошо. Вы гости в моем доме. Мой отец будет доволен.
Джандро развернул свой велосипед и помчался по шоссе. Дрейер передал содержание разговора остальным и они направили свои скутера за незнакомцем. Следуя за всеми, Терри возмущался:
— Что, черт возьми, такое апологетика? Мы не знаем, с чем ее едят. Мы можем оказаться в затруднительном положении, если будем совать нос в религиозные обряды этих хирургов-любителей!
12
Летя над дорогой, Андервуд размышлял о Дрейере. За спокойной внешностью этого человека скрывался мозг, чья непрерывная активность часто текла по самым извилистым каналам. Какие цели он ставил перед собой, проявляя такой глубокий интерес к особенностям чужой культуры? Андервуд был уверен, что это был не просто праздный интерес, как казалось на первый взгляд. Общеизвестный факт, — у каждой вещи существует особое слабое место для соответствующего оружия. Может быть Дрейер так тщательно изучал чужие культуры с целью найти их слабые места и подобрать для них оружие, которому они не смогут противостоять?
Лес закончился и они оказались на поляне, которая сияла на солнце, как лужица мыльных пузырей. Впереди начинался город. Его дома, как и покрытие улиц, были из разноцветного стекла, которое сверкало, словно своим собственным светом. Весь город был похож на гигантскую корону из драгоценных камней. На улицах и бульварах было много высоких меднокожих людей. Андервуд был впечатлен их изяществом и простой без вычурности красотой. Безмятежность и довольство жизнью были в их лицах и в изяществе осанки. Земляне, верхом на скутерах, летевшие над поверхностью дороги, привлекли к себе внимание. Крики поднялись в воздух и десятки людей распростерлись ничком.
Джандро слез с велосипеда и жестом показал скутерам остановиться. Затем он обратился к своему народу с речью, которая была слишком быстрой даже для понимания Дрейера. Дрейеру удалось уловить только то, что Джандро говорил, что пришельцы явились, чтобы оказать апологетику его отцу, и что Джандро был избран, чтобы отправиться с ними в Небесный Мир. Некоторые смотрели на Джандро с удивлением и недоверием, другие же склонялись перед ним, как перед землянами. Джандро закончил говорить и вновь жестом пригласил продолжить движение. Все соплеменники Джандро поднялись на ноги и стояли в тишине и благоговении. Джандро остановился перед большим одноэтажным кубом оранжевого оттенка, спешился и посторонился, пропуская их внутрь.
— Вы делаете честь моему дому, — сказал он.
Дрейер остановился у входа и с сомнением посмотрел на свою сигару. Невозможно было ее бросить — безукоризненная чистота вокруг. Он потушил сигару о ботинок и засунул разорванные остатки в карман.
Интерьер дома был обставлен с простой роскошью. Обильный солнечный свет струился из цветных декоративных полупрозрачных панелей, образующих стены. Из противоположной двери в комнату вошли две женщины. Одна выглядела пожилой, другая была моложе Джандро. Это были те самые женщины, которые были на корабле с Джандро утром. При виде землян они от неожиданности вскрикнули. Вкратце, Джандро объяснил женщинам случившееся, особенно подчеркнув, что чужаки отрицают то, что они боги. Постепенно женщины успокоились и Джандро представил их Дрейеру, который на языке туземцев сказал женщинам, что он и все земляне рады с ними познакомиться.
— Они приготовят нам еду перед тем, как мы уйдем, — сказал Джандро, — но вы хотели посмотреть дискару моего отца и оказать апологетику. Идите за мой.
Он повел их через весь дом. Даже железное спокойствие Дрейера покидало его, когда он задавался вопросом, что произойдет, если он не сможет мгновенно понять, чего от них ожидают. Джандро, остановившись у двери одной из комнат, широко распахнул ее, впустил их внутрь и сказал:
— Побудьте одни, я вас подожду. — Затем он закрыл дверь и ушел.
Все очень нервничали, что им предстоит увидеть? Но войдя, несколько успокоились, — зрелище, которое предстало их глазам особого беспокойства не вызывало. Большая комната, стены от пола до потолка заставлены полками, как в библиотеке. На полках квадратные стеклянные банки, совершенно одинаковые, и в каждой банке находится красновато-коричневый орган, точно такой же, как тот, который Джандро изъял у трупа на борту их корабля. Органы были залиты прозрачной жидкостью, а банки запечатаны. Одна такая банка с стояла на столе, а в ней лежал орган. По его виду они поняли, что это тот самый, который они видели вырезанным этим утром. Терри набрал полные легкие воздуха:
— Ну, это уже кое-что. Морг для вымершей печени, а заведует им хирург-любитель, который ездит на работу на велосипеде. Что, черт возьми, вы об этом думаете?
Илия внимательно рассматривала образцы:
— Не все они были изъяты такими хорошими хирургами, как Джандро. Большинство из них выглядят так, как будто работали мясницким топором. Некоторые из них, похоже, находятся здесь с начала времен.
— Что-то вроде поклонения предкам, — сказал Андервуд. — Апологетика должна быть какой-то формой социального ритуала, оказываемого умершим. Сейчас мы должны совершить этот ритуал для его, как я понял, отца. Все это интересно, но совершенно бесполезно для наших целей в данный момент.