Владик, отвечая тем же- Что ты делаешь?! Они обдали друг друга водой пару раз и выбрались на берег, потому что от холодной воды сводило ноги. -Поль, попробуй только ко мне на дачу не приехать - урою на месте,- сказал Андрей, разваливаясь на траве и смотря на Владика смеющимися глазами. -Я тебя сам урою. Прям сейчас, - ответил он, наваливаясь руками на плечи Андрея и залезая ему коленками между голыми мокрыми ногами. Тот залился смехом, а Владик продолжал елозить туловищем, пока не положил его на обе лопатки, широко разведя в разные стороны согнутые в коленках ноги. -Насилуют! - закричал Андрей театральным шепотом. Они были уже оба возбуждены, и останавливало только то, что в любой момент на тропинке вдоль берега могли появиться люди. Побарахтавшись, они оделись и направились обратно. По дороге их внимание привлекло полуразрушенное строение, относящееся к ансамблю усадьбы. Похоже, что его реставрировали, поскольку оно было окружено дощатым забором. Ребята подошли ближе. В одном месте доски отставали от перекладины. Владик раздвинул их и заглянул внутрь. За забором никого не было, только лежали сложенные в кучу доски и стояло несколько заляпанных известью бочек. Напротив была дверь, ведущая в помещение. Они пролезли сквозь щель в заборе, и подошли к двери. Она оказалась не заперта. Внутри все было в запустении. Высокие, местами обвалившиеся потолки сохраняли следы имевшегося когда-то декора, рамы - где были затянуты целлофановой пленкой, где сохранили мутные стекла, через которые проглядывал окружающий ландшафт. В углу стояли сколоченные из досок леса, и одна стена за ними была заново оштукатурена. Очевидно, строение начали реставрировать, и на этом все кончилось или отодвинулось на неопределенное время. Они подошли к окну и посмотрели наружу. -Эх, Поль, скажи, тебе никогда не было обидно, что ты родился так поздно? - спросил Андрей, - Ведь родись мы лет сто назад, мы бы прожили с тобой совсем другую жизнь. Он обернулся, и они оказались лицом к лицу. Желание, возникшее еще на берегу, вновь напомнило о себе. Они обнялись и полезли друг другу под одежду. Скоро их школьные пиджаки и рубашки оказались брошенными на прогнивший пол, а брюки спущенными до щиколоток покрасневших от холодной воды ног. Некоторое время они ласкали друг друга, а потом возбужденный Владик стащил зубами с Андрея до колен трусы и уткнулся лицом в его промежность. Андрей блаженно застонал. Вместе со стонами до слуха Владика донесся отдаленный шум с улицы, но опьяненный моментом, он не придал ему значения, решив, что это птицы. Как он потом горько сожалел об этом! Но, если б знать... Неожиданно дверь в помещение распахнулась, и входящие замерли на пороге в немой сцене. То ли какая комиссия решила нагрянуть сюда в разгар рабочего дня, то ли заинтересованные товарищи пришли наметить план работ, но на пороге возник седой мужчина в плаще нараспашку поверх отутюженного костюма, и рядом с ним молодой, тоже в костюме, державший на изготовку блокнот с ручкой. Завершали процессию три женщины - одна лет сорока, делового вида, и две пенсионерки, судя по всему, из той самой вездесущей общественности. От представшей их взорам картины, они застыли в шоке. -Вы что здесь делаете? - резко спросил мужчина, хотя увиденное вряд ли вызывало сомнения - что? -Какой ужас! - воскликнула пенсионерка. -Если бы не увидела своими глазами, не могла даже подумать, что такое бывает! - проговорила вторая дрожащим голосом. -Вызывай милицию, - придя в себя, сухим деловым тоном распорядился мужчина, и молодой опрометью кинулся наружу, забыв спрятать в карман блокнот. -Приведите себя в порядок, - потребовал мужчина, глядя на них таким брезгливо-ненавистым взглядом, что Владик запомнил его на всю жизнь. -Вот наша молодежь! -заговорила первая пенсионерка нравоучительным тоном, - Сколько мы средств тратим на воспитание, сколько сил кладем! -До чего же нужно дойти, чтобы вытворять такое? Да разве я могла себе это даже представить? - все еще не отойдя от шока, верещала вторая. -Нет, скажите, для кого мы все делаем? - опять подхватила первая, - Реставрируем памятники, храним культурное наследие? -Починовский умер в больнице с ключами от дворца в руках, - сухо вставил ни к кому не обращаясь, мужчина, - Когда видишь такое, руки чешутся прибить на месте. -Нет, вы представляете, хотя бы, в каком месте находитесь? Где вы это вытворяете?! - по петушиному наскакивая на ребят, воскликнула первая, едва не выплевывая соскочивший с нижней челюсти зубной протез. -Таких убивать надо, - пренебрежительно вынесла приговор "деловая женщина",- а родителей к ответственности привлекать. Вот они - плоды либерализма. -Так родители, небось, ничего и не знают, - вставила тоненьким голоском вторая пенсионерка, - Как же вам не стыдно? -Нечего с ними миндальничать - перебил мужчина, -Разберутся без нас. С улицы вошел молодой в сопровождении милицейского сержанта, который тоже брезгливо посмотрел на них и скомандовал: -На выход... Все дальнейшее слилось для Владика в какую-то унылую череду сменяющих друг друга мрачных картин... Милиция. Человек за столом в капитанских погонах и с непроницаемым лицом, задающий грубым голосом беспощадные жестокие вопросы. Комната, отделенная от коридора решеткой, куда их затолкали и где сидела на скамье не обращавшая на них внимания цыганка, иногда подавая голос: -Началник... Началник... Курит зачем отобрал? Временами она начинала материться, смешно выговаривая слова, но ребята сидели подавленные, и даже не улыбнулись. Они не помнили, сколько просидели. По коридору проходили люди в милицейской форме, но не обращали на них внимания. Правда, один раз кто-то приостановился, и до Владика донеслись голоса: -Кто там у нас? -Матильда опять и два пидора. -Эти малолетки? -Ну. В усадьбе, в объятиях взяли. К культуре приобщались. -Бл.., да отп...дить как следует и выкинуть. -Несовершеннолетние... -Позвонил? -Родители едут. -Давил бы таких на месте. Баб им, что ли, мало? Опять потянулось нескончаемое ожидание под экстравагантный мат Матильды. Потом Владик заметил прошедшего по коридору отца. -Поляков, - мрачно произнес открывший решетку милиционер, - на выход. Владик поднялся, незаметно пожав руку смотрящему в пол Андрею. За дверью стоял отец, взглянувший на него так, что Владику стало не по себе. -Дома поговорим, - мрачно сказал тот и пошел по коридору. Возле отделения милиции стояла служебная Волга. Отец сел рядом с водителем, Владик на заднее сидение, и машина тронулась. За всю дорогу до дома они не проронили ни слова. Владик только поймал в зеркало несколько сочувственных взглядов водителя, да и то было непонятно, кому он сочувствовал. Скорее всего, не ему... Дома дверь открыла заплаканная мать: -Ну, что там? Как? -Вечером поговорим, - сухо бросил отец и вышел, добавив на ходу, - Не выпускай его никуда. -Как?! Как ты мог? - залилась слезами мать. -Мать, не дави на психику, - устало произнес Владик и ушел в маленькую комнату, закрыв дверь на вбитый в косяк искривленный гвоздь. Это была придуманная им самим защита от внезапного вторжения родителей. Стучаться в их доме было не принято. Он лег на диван и прикрыл глаза. На душе было так мерзко, как не бывало никогда в жизни. -Але, мама, але... - донесся до него сквозь стенку голос матери, звонившей бабушке, -Ну, что? Забрал он его из милиции... Да ничего я не знаю, он сказал, вечером поговорим... Дождешься от него... Этот тоже ничего не сказал, прорычал - отстань, и в комнате заперся... Мама... Я не знаю, что мне делать? Я даже подумать не могла... Владик встал, включил телевизор, чтобы не слышать, и снова лег, проваливаясь куда-то в бездонную пропасть... Он не помнит, сколько пролежал так, когда услышал, что пришел отец. Они о чем-то пошептались с матерью, после чего дверь в комнату дернулась, упершись в гвоздь, но открывающего это не остановило - он силой распахнул ее. Это был отец. -Выходи, - приказал он. "Как в милиции", - подумалось Владику. Они все втроем вошли на кухню. -Садись, - сказал отец, усаживаясь за стол и указывая Владику взглядом на табуретку напротив. Мать примостилась у двери. -Ну, рассказывай, как ты смог вытворить такое и кто тебя на это подбил? -Подбил, конечно подбил, - поспешила вставить мать, - Он бы сам никогда... -Помолчи, - перебил ее отец, - пусть сам все расскажет. -Никто меня ни на что не подбивал, - выдавил из себя Владик, смотря перед собой в стол. -Значит, ты подбил того парня? Ты что? Сумасшедший? -Считай, что я, - твердо сказал Владик, -если тебе непременно надо найти крайнего. Мне все равно, что ты будешь думать. Мать ахнула. -Ты понимаешь, что ты натворил? В чем признаешься? - повысил голос отец, - И еще выгораживаешь того подонка? -Он не подонок, - так же твердо сказал Владик, поднимая взгляд. -А кто же он такой после этого?! Вы оба подонки! Выродки! Позор для р