вести, например. Оно есть в каждом человеке, но его надо в себе открыть. Если это происходит, то оно уже остается с человеком навсегда, и не встает вопрос, что это дает? Это другое мироощущение. Многие просто увлекаются религией. Идут по простому пути - храм, икона, молитва. Но, если это не стоит на вере, которая внутри тебя - это дом, построенный на песке." "Ну и как вы пришли к этой вере?" - поинтересовался Влад. "Как я пришла - не важно. У каждого свой путь. Постарайся поверить сначала своей природе. Вспомни, чему радуется и от чего плачет человек в раннем детстве. Постарайся отделить подлинное, заложенное Богом, или природой - скажи так, как тебе не режет слух - от того, что было привнесено потом, и может быть что-то такое почувствуешь..." На этом разговор был закончен и больше к этой теме они не возвращались. Уходя из дома, тетя Ася всегда говорила одно: "Я по делам, вернусь поздно вечером". При этом она и сама никогда не выспрашивала, где задерживается Влад. Только один раз, когда он остался ночевать у сокурсника после дня рождения, попросила: "Владя, я очень прошу тебя, когда задерживаешься или не приходишь - позвони, а то я очень волнуюсь". В ее тоне не было ни гнева, ни упрека, была только просьба, и Владу неожиданно стало стыдно. Она ни разу не попрекнула его куском, или тем, что он ничего не делает по дому. Влад сам стал приносить продукты, чтобы сделать ей приятное, а на день рождения всегда дарил огромный букет цветов. Чтобы не быть материально зависимым, он устроился на работу по прежней специальности в ДК. Так жили они все это время, и только сейчас Влад узнал, что тетя Ася помогала православной общине, преподавала в воскресной школе, состояла в сестричестве, до последнего дня ухаживая за больными, не пожаловавшись при этом на собственное здоровье ни разу. Даже Влад не помнил такого случая. Разве лишь иногда просила сходить в аптеку, с долей неловкости говоря при этом: "Прилягу маленечко, Владя, неможется мне что-то..." Первое время по приезде в Ленинград, Влад вел замкнутый образ жизни, можно сказать - опять почувствовал себя чужим. Способствовало и то, что ленинградцы недолюбливали москвичей, наверное, по той же причине, что и остальные: как ни крути, а Москва - другое государство. Потом освоился, хотя и не обрел ни с кем дружбы. Сокурсницы уделяли его персоне достаточно внимания, но Влад не делал попыток сблизиться с кем-то даже для виду, и со всех вечеринок уходил домой один. "У меня престарелая тетка дома"- было его постоянное оправдание. Такое поведение Влада вызывало недоумение в институте, но совершенно неожиданно судьба послала ему избавление в лице одной старшекурсницы. Они познакомились случайно, столкнувшись в деканате, куда пришли оба за какими-то справками. В Свете все было большим - и рост, и телосложение, и черты лица. Она первая заговорила с Владом, и получив справки, они вместе дошли до метро. Влад поехал провожать ее на Гражданку. По дороге Света, дружески улыбаясь, открытым текстом сообщила, что между ними ничего не может быть, поскольку она старше, и вообще он не в ее вкусе. Тем не менее, на следующий день, сама нашла его и предложила вместе пообедать. То же было и еще через день, а через неделю пригласила к себе на день рождения. Компания оказалась поголовно женской. Влад был единственным представителем своего пола, не считая отца виновницы торжества. Света усадила его рядом с собой и вела себя так, что можно было подумать - между ними сложившиеся отношения. Так Влад стал в глазах окружающих ее парнем, к чему Света прилагала множество усилий, стремясь везде появляться в его компании. При этом она не проявляла ни малейших намеков на какую-то близость. Спустя годы, Влад предположил, что у Светы была потребность в общении с ним по той же самой причине, что и у него. Но тогда он был безумно рад появлению такого прикрытия от нежелательных разговоров и догадок. Так прошли годы учебы. Влад привык к городу, считал его уже своим. В Москву наведывался только в отпуск, и каждый раз его тянуло оттуда побыстрее уехать. Мать активно звонила и писала ему, но приезжая, уже на третий день он начинал чувствовать, что она тяготится его присутствием, нарушающим привычный уклад ее жизни. А когда он один раз случайно услышал, как та сказала сестре по телефону, что ей трудно его "питать" на свою пенсию, и вовсе перестал ездить, ограничиваясь "визитом вежливости" раз в год, и привозя при этом полную сумку продуктов. Он делал это как должное и не задумывался ни о справедливости, ни о том, как бывает у других. Незаметно для себя, Влад перестал соразмерять свои мысли, чувства и поступки с оценкой окружающих, выдавливая из себя привычку смотреть на себя чужими глазами. После смерти тети Аси, он все чаще вспоминал ее слова о наносном и подлинном в душе человека, и после этого становился задумчивым... Устоявшийся уклад его жизни рухнул совершенно неожиданно. 3. Все это время, если и посещали Влада какие-то желания относительно близости, то реального воплощения они не находили. Он понимал, что случайное плотское удовлетворение может только разрушить сложившееся душевное равновесие, и не хотел искать такого случая. Ложась спать, Влад вспоминал Андрея, и это его успокаивало. Он готов был смириться с тем, что это никогда не повторится, а любовь бывает один раз, пусть даже оставшаяся, в этом плане, безответной. Но, спустя два месяца после смерти тети Аси, однажды вечером в квартире раздался звонок в дверь. Влад отворил. На пороге стоял парень лет двадцати, худенький, небольшого роста, с маленькими черными озорными глазами. -Тебе чего?- спросил Влад. -Ты Миху Макарова знаешь? - вопросом на вопрос ответил тот. Это был пацан, пришедший к Владу на работу из ПТУ, в его короткий период выдвижения по должности. Почему-то Миха тогда сразу расположил его к себе. Несмотря на разницу в возрасте и положении, между ними установились дружеские отношения, но после отъезда оборвались. -Ты из Москвы, что ли? - поинтересовался Влад. -Нет, я питерский. Я служил вместе с Михой. Он просил найти тебя и передать привет. Все это было так неожиданно, что Влад искренне обрадовался гостю. Воспоминания о Михе были, пожалуй, единственным светлым пятном в той поре его жизни. -Ну заходи, рассказывай... Они уселись за стол в кухне. Влад вытащил немудреную закуску и поставил чайник. Немного поколебавшись, достал оставшуюся после сорокодневных поминок тети Аси, бутылку водки, спросив: -Будешь? -Давай, -согласился парень. -Как тебя звать-то? -поинтересовался Влад. -Игорь. -Ну, а я Влад, ты, наверное, знаешь. -Конечно. Мне Миха о тебе рассказывал. -Чего там рассказывать? Мы только работали вместе. -Он говорил, ты был первым его начальником. -Да каким там начальником? - поморщился Влад, - Крайний мальчик для битья. -Он говорил, что ты справедливый был, за дело переживал. -Да ладно... Расскажи лучше, как Миха? -Нормально. Он и в армии киномехаником был. А я в клубе плакаты малевать пристроился. В армии же, знаешь, надо момент ловить. Замполит всех построил, спрашивает, кто рисовать умеет? Я говорю - я! Занимался когда-то в ИЗО студии при доме пионеров. Ну и получил теплое местечко. С Михой так скорешились, что я только у него в будке и тусовался... -Она аппаратная называется, -поправил Влад, -Ну, а вообще, сильно доставалось? -Да всякое бывало, -поморщился Игорь, -Все зависит, как сумеешь себя поставить. Влад налил стопки: -Ну, давай, за твое прошлое и будущее. Они долго болтали об армейской жизни. Игорь пустился в воспоминания, показал оказавшийся при нем свой дембельский альбом, и Влад сразу узнал на фотокарточках Миху. Время незаметно перевалило за полночь. Бутылка опустела, а они изрядно захмелели. -Ты сам-то где живешь? - спросил Влад. -На Народной, -ответил Игорь. -Недалеко. На троллейбусе доедешь... -Если он еще ходит. Пойду, пожалуй. -Постой, -остановил его Влад, -А вдруг, и правда, уже не ходит? -Пешком дотопаю. -Это ж сколько топать надо? -Ничего, лето. Спасибо за угощение. Игорь поднялся. -Да постой же, -Влад тоже встал и взял его за плечо, -Оставайся у меня... Тогда у Влада еще не было никаких намерений, ему просто не хотелось расставаться с этим показавшимся ему симпатичным парнем. Игорь внимательно посмотрел на Влада и почему-то сразу отвел глаза, а губы его тронула улыбка: -Может, не стоит все-таки? -Тогда я провожаю тебя на Народную, - решил Влад. -Вот этого делать не надо, -серьезно ответил Игорь, внимательно смотря в глаза Влада. -Ну, так остаешься? Игорь тихонько засмеялся, обнял рукой Влада и сказал: -Пошли... Было непонятно, куда? Но Влад ничего не спросил, а Игорь повлек его в комнату. -Здесь? - спросил он, когда они подошли к дивану. -Ну... Влад раскинул диван, положил рядом две подушки и стал расстегивать джинсы. -Не надо, раздеваться не будем, - сказал Игорь, ложась с краю. Влад перелез через него и улегся у стенки. -У тебя уже? - спроси