благодарить Бога, что привел его в тот весенний день в Царскосельский парк. Надо сказать, что в плане веры, у них с Венькой было тоже тактичное понимание. Он не мог не спросить Влада об этом, увидев в доме иконы, но не стал ни спорить, ни соглашаться, только сказал: -Я далек от всего этого... Хотя, что-то такое, точно, есть. -Уже хорошо, что чувствуешь, что есть. Может когда-нибудь и в себе откроешь, - ответил Влад. Венька уважал чувства Влада и никогда не тревожил его, когда тот уходил в дальнюю комнату молиться, а иногда даже напоминал: -У нас на рынке говорили, завтра праздник. Ты в церковь пойдешь? -Пойду ко Всенощной. -Поставь там за меня свечку. И за мамку. -Поставлю, Вень, и помолюсь, не сомневайся. Влад радовался, что наконец-то Венька расстался с рынком, и самое главное, что сумел вписаться в театральную семью, избежав влияния ее негативных сторон. Трудности начали подкрадываться незаметно. Сначала опустел их обильный стол - приносить овощи и мясо стало неоткуда, а за неделю иссякли запасы пива в холодильнике. Придя в магазин, они оба ужаснулись ценам, поскольку Влад последние полгода туда не захаживал, а Венька, оказавшись по другую сторону прилавка, был в растерянности оттого, как все по-другому выглядит, когда платишь ты, а не тебе. Полученная в театре первая зарплата повергла его в шок: -Это что, все? - спросил он Влада, перебирая в руках несколько бумажек, - Да я на ящике водки столько делал... -Вень, за все в жизни надо платить, - твердо сказал Влад, - Тебе здесь хорошо? Интересно? -Да интересно-то интересно... Но - так? Лучше бы уж вообще ничего не платили, я и ходил бы ради интереса. Честнее бы было. Влад делал все от него зависящее, чтобы исправить положение. Он использовал каждую минуту, свободную от репетиций и спектаклей, чтобы взять любой адрес. Он выворачивался наизнанку, чтобы умилостивить несговорчивых клиентов и хозяев квартир, но и здесь, как назло, пошла полоса невезений. Больше всего Влад опасался, что Веньку опять потянет на рынок. Но тот не унывал, или делал вид, что не унывает, чтобы не расстраивать Влада. Он тоже пытался подрабатывать - разносил рекламу по почтовым ящикам, пробовал курьерить, но везде платили копейки, а денежные запасы у обоих были истрачены. Нищета давила неимоверно. Пришла зима, а им даже не на что было купить теплую одежду и обувь. Донашивали старое - то, что уже пришло почти в негодность. Так дожили до нового года. Встретили они его вдвоем. Венька притащил собственноручно спиленную в Ржевском лесопарке высокую елку, со своим постоянным оправданием: "А что такого? Не на продажу же?" Влад ради того, чтобы не портить Веньке праздник, отступил от поста, и они накрыли стол, на котором было все, что они любили. И, наконец, они по-праздничному украсили квартиру. Блестящими гирляндами, притащенными Венькой с рынка, были увешаны буквально все стены, даже в ванной и туалете. Придя из театра, они зажгли на елке гирлянду, а на столе свечи, и долго сидели, болтая о сокровенном. В углу работал телевизор, но они лишь изредка бросали туда мимолетные взгляды - они слушали друг друга. Владу казалось, что еще ни один новый год он не встречал так душевно. Разве в далеком детстве, когда еще не было знания жизни, и мерцающие среди хвои огоньки олицетворяли собой ни чем не омраченную радость от наступления года, казавшегося действительно новым. Все завершилось ночью, полной любви и страсти... Но праздник прошел, и опять потянулись нескончаемые серые будни. Венька все чаще становился задумчивым. Влад чувствовал, что в нем идет какая-то, скрытая от него, внутренняя борьба. Он несколько раз пытался спросить его об этом, но тот как всегда отшучивался и начинал заводить Влада, уводя от неприятной темы. В начале февраля Венька неожиданно спросил: -Старшой, а меня могут отпустить в театре на неделю? -Зачем тебе? -Командировочка фартовая отломилась. Надо скатать в далекие края. -Лап, ты опять за свое? Зачем ты поедешь? -Старшой, да не переживай ты. Передать документы и ценности. -Кто тебя посылает? -Ну, какая разница - кто? Я ничего не знаю, мое дело отвезти и привезти. -Вень, расскажи мне всю правду. -Ну, мужик один. У него свой бизнес, ему надо передать партнерам важные документы, почте он не доверяет. В таких случаях всегда посылают курьера. Я же не воровать что-то еду... Венька говорил убедительно, но Влад чувствовал, что он говорит неправду. Точнее - даже не неправду, а чего-то недоговаривает. -Старшой, честно говорю - привезти и передать. Мне хорошо заплатят, мы сможем, наконец, вылезти из этой нищеты. И долг я тебе верну. -Я с тебя его спрашиваю? -Я сам хочу тебе его вернуть. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал, - глядя ему в глаза, сказал Венька. Он уехал через два дня. Влада не покидало чувство тревоги. Он не сомневался в Веньке, но тревогу вселяло то, что Влад чувствовал: впервые за все прожитое вместе время, тот был с ним не до конца откровенен. Тем не менее, спустя неделю, Венька вернулся радостный и выложил на стол крупную сумму денег: -Ну вот, все в порядке. Я же говорил, а ты мне не верил. Забирай долг, спасибо тебе огромное. -Лап, скажи все-таки честно, не криминал? -Старшой, пошли в магазин, - улыбнулся Венька, - Накупим всего-всего и напьемся в сиську... Как же я по тебе соскучился! И он повис на Владе, обняв его руками и коленками. Прошел еще месяц. Привезенные Венькой деньги позволили им привести в порядок гардероб, и когда они шли по улице, Влад исподтишка любовался им. В кожаной куртке, норковой шапке, фирменных джинсах и изящных сапогах, Венька выглядел, как сошедший с обложки рекламного журнала. За эти полгода он подрос, раздался в плечах, и из худощавого длинного пацана постепенно становился красивым юношей. Влад было совсем успокоился, но через месяц Венька опять неожиданно собрался в путь. В театре был выпуск спектакля, в котором он был задействован на проводке, и этот отъезд вызвал бурю негодования. Помогло только то, что Веньку ценили. -Лап, мне не нравится все это, - напрямик сказал Влад. -Старшой, я съезжу еще раз - и все, - пообещал Венька, -Ты же видишь, как хорошо мне платят. Мы летом сможем по-настоящему отдохнуть, и ты бы не напрягался так со своими квартирами. Владу нечего было возразить, но почему-то внутри все восставало против этих поездок. Из второй поездки Венька вернулся грустный, опять выложил много денег, сказал, что через месяц поедет опять и на этом уже - все. -Не ругайся, старшой. Ты же меня знаешь - если я сказал - все, значит, это все. Я так решил. После возвращения из третьей поездки, Венька опять потащил Влада в магазин. Он радовался так, как будто с него свалился какой-то тяготивший все время груз. Настроение у обоих было приподнятое. Пришла весна, повеяло теплым ветерком и начали набухать почки. Владу казалось, что все трудности позади, и впереди их теперь ждет только радость. Они уже начали строить планы на лето... В тот день Влад долго задержался на адресе, и когда пришел, Венька уже был дома. Он не встретил его, как всегда, в прихожей и стоило взглянуть на его лицо, чтобы понять, что произошло что-то страшное. -Старшой, я влип по самое некуда, - серьезно сказал Венька, когда он вошел на кухню. -Что случилось? - спросил Влад, холодея от тона, каким Венька сообщил эту новость. -На меня наезжают по-крупному. Требуют, чтобы я опять ехал. -Ты же решил. Кто имеет право посылать тебя насильно? Губы Веньки скривила горькая ироническая усмешка: -Старшой, там свои права. Прости, я обманул тебя. Я не документы возил... Лицо Веньки исказила легкая гримаса, а глаза наполнились слезами. -А что? Что ты возил?! -Наркотрафик, - еле слышно ответил Венька, опуская голову. Влад застыл на месте. Это было самое ужасное из всего, что он мог предположить. -Они меня не отпускают, я многое знаю... Но я не хочу на них работать! -Зачем ты пошел на это? Ты же лучше меня знаешь этот мир и на что способны эти, с позволения сказать, люди? -Мне очень хотелось помочь тебе. Ты же тогда отдал все свои последние деньги... На работу устроил, прописал, а я... По щекам Веньки потекли слезы. -Зачем? Зачем я тогда все это делал, если тебе опять надо скрываться? - с горечью произнес Влад. -От них не скроешься, - обреченно сказал Венька, -Это не менты, это мафия. Меня везде найдут и сделают со мной, что захотят. Они меня не отпустят. На кухне повисло тягостное молчание. -Что ты решил? - спросил, наконец, Влад. -Работать на них не буду, - твердо сказал Венька, - Три раза пронесло, а попадусь - убьют. Хотя, свалю - тоже убьют. И так и так крышка. Пусть убивают. Тебя жалко... Венька заплакал навзрыд. -Пойдем, - сказал Влад, поднимаясь, - Садись за стол в комнате и пиши заявление на расчет в связи с болезнью тетки. Театр я беру на себя - скажу, что ты уехал домой. Тебе надо исчезнуть на какое-то время из Питера... -Да ты не знаешь, что это за люди... -Делай, что я тебе говорю! Венька сел