Стран прокашлялся и напрягся. Чуть отпустило.
- Нет, - наконец-то сумел произнести Стран. – Не надо врача. Пройдёт. Само.
- Ты уверен?
- Уверен. – Воцарилось молчание.
- Ну-ну, какой ты, однако, брыкливый. А я всё-таки принесу тебе травки попить. Вот схожу к бабушке Мастыце, она многих травками пользует, это у неё в крови…
Стран едва не подскочил в страхе: - Нет, нет, только не это. Эта бабушка на тот свет отправит, глазом не моргнёт.
- Эх, Стран, Стран, какой ты подозрительный, вот ополчился на бабулю. – Янка озадаченно покачала головой. – Не знаю, что и думать о тебе. Голову сломала. То ты совсем как нормальный, а то - как скажешь! Уй-юй!
- Тебе лучше, коль я поскорее вспомню всё, да и отправлюсь восвояси. Многое прояснится, тебе забот меньше, не будешь голову ломать…
Янка застыла с неподвижным взором, словно обдумывая его слова. Потом вдруг отвернулась и с плачем выбежала из горницы. Едва не споткнувшись на последней, третьей ступеньке и не придавив кота. Стран перевёл дух и снова, в который раз пожал плечами. И что такого он сказал?
Глава 4
Стран желал понять, что за загадка скрывается в Травнице, в доме Матильды и Мастыцы. Он упорно, до боли, вглядывался в слепые окна и стены, хотя пронзительный жёлтый цвет был ему отвратителен. Пока не сообразил, что жёлтый цвет – для отвода. Застит глаза, отбрасывает взгляды, не хуже зеркала. Ладно, поднапряжётся он, прорвёт отсвет.
Пока он пялился на дом, с крылечка сбежала встрёпанная женщина в белом платье и цветастом фартуке, со скалкой в одной руке и медным тазиком в другой. Подбежав к калитке, она с силой стукнула скалкой по тазику, вызвав гулкое «там-там». Стран сразу понял, что Матильда не в себе.
- Чего пялишься, чужеродец? – крикнула растрёпанная женщина. – Небось, вычисляешь, как вернее дом обобрать, несчастных женщин обездолить?
- День добрый, уважаемая, - натянуто улыбаясь, ответил Стран. – Это, должно быть, шутка. Просто любуюсь, пытаюсь понять, отчего дом ваш в жёлтый цвет выкрашен, а занавесочки – чёрные в крапинку?
Матильда тоже заулыбалась и начала поправлять волосы и одёргивать платье, потом кокетливо подмигнула Страну: - А не хочешь ли в гости зайти, чужеродец? Что тебе сдалась рыжая девчонка? Ты мужчина. Тебе, по всему, нужна женщина зрелая и умелая. А знаешь, что тебе скажу? – Матильда понизила голос: - Девчонка, слышь, ведьма. Станет из тебя кровь сосать и заговоры творить. Только никому об этом ни слова, тсс! – женщина сложила губы бантиком и приложила к ним палец. – Ну, иди же ко мне, мой чернявенький!
Стран попятился, улыбка слетела с его губ.
- Вы обознались, любезная. Девушка никак не может ведьмой быть. Ведьм вообще не существует, всё это глухие и тёмные пережитки, суеверия. Любое явление имеет под собою научную основу. Да и пора мне, спешу.
Стран собрался развернуться и покинуть вытоптанный пятачок вблизи калитки. Загоготали гуси. Заскулила собачонка во дворе напротив.
- Нет, не ходи, я тебя приласкать желаю! – Матильда выпучила глаза и повела ладонями – Страна затошнило, в глазах чёрные жучки запрыгали, и он отбросил посыл так резко, как только мог. Женщина ойкнула и обмерла на миг.
- Сумасшедший! – взвизгнула она, очнувшись.
Он вдруг не выдержал и ответил грубо, огрызнувшись, как собака: - Сама сумасшедшая!
Матильда завизжала, как поросёнок.
- Мама, мама! – умница Невера уже бежала к Матильде с чёрными от земли руками. Худенькая девочка, но работящая. Пока что ведьмовством не тронутая в полной мере: кто же работать будет, коли и её окрутить паутиной? Но взоры злые бросает, словно кусает. Наследницей станет, если Мастыцу припечёт, вся чернота ей достанется.
И вдруг из чердачного окошка вылетело мелкое зелёное яблочко. Попало прямёхонько Страну в лоб, отскочило и разлетелось брызгами. Страна пронзила такая боль, словно яблочко вонзилось прямо в его мозг, разгоняя те немногочисленные мысли, что у него ещё имелись. И огромное, неповоротливое чудище ожило, заговорило в груди, протянуло щупальца, раздирая внутренности. Стран едва сдержал стон, развернулся и, потирая лоб и грудь, поспешил уйти от греха подальше. Он шёл и смотрел на радужные солнечные блики, танцующие сквозь листву. Они успокаивали и утешали. Вот и дом Янки. Милый, безыскусный, простой.