- Эх, и зачем я тебе такой, старый и некрасивый зануда?
- Ты лучше многих! – пылко возразила Янка, смаргивая новые слёзы, слёзы радости.
- У меня нос длинный, - шепнул Стран, смешавшись.
- Не длинный, а орлиный! – Янка тоже смутилась и ткнулась ему в щёку.
- Он мешается… - шепнул он, слизывая языком солёную дорожку.
- Нисколько, - шепнула она еле слышно…
…Утро нахлынуло нежданно, ясное, ласковое, пронзительное, мирное.
Стран осторожно выскользнул из-под одеяла, прикрыл улыбающуюся во сне Янку, надел свой полотняный костюм и, поёживаясь, вышел в свежий и ещё влажно дышащий утренний сад. Вздохнул, было…
И вдруг его постоянная боль, эта горячая, блескучая волна накатилась вновь – она на этот раз оказалась огромна и нестерпима. В глазах потемнело, ноги подкосились, дыхание прервалось. Стран вскрикнул, желая разорвать грудь руками, чтобы отпустить боль на волю – и вдруг волна схлынула. Словно её и не было. Только тоска по воле осталась. Тело наполнилось лёгкостью, и мир вокруг внезапно прояснился - чего уже и не чаял. Вздохнул глубоко, полной грудью. И расхохотался. Во весь голос, не стесняясь.
- Ах-мас! – раздельно и твёрдо произнёс он. – Ахмас Эг-ле! В просторечье – Маг Эггель! – и он ликующе засмеялся. Вместе с ликованием вырвался из его худой груди богатырский рык.
Он вспомнил разом всё, что было. Вспомнил падчерицу Элис, которую он пытался использовать, а потом едва не влюбился в неё. Вспомнил бывшую жену Гелинор, и своего сына Эталя, которого он любил мучительно, и на чей счёт строил честолюбивые планы. И битву с женихом Элис, и последнюю, решительную битву со всей семьёй на Торклианидии, которая закончилась его сокрушительным поражением – именно потому, что его сын мощным импульсом сбил его и отправил в неизвестном направлении – сначала вверх, а потом в самый низ. После чего Эггеля и отбросило сюда, в эту незамысловатую деревушку, на попечение невинной девушки Янки.
Сила! Вот, значит, какая тяжесть терзала его грудь, пыталась согнуть колесом. Его сила не пропала, а затаилась в глубинах. Это она, настоящая сила, уничтожила ведьму Мастыцу. Так и происходит с подлинными Магами. Тяжесть в одночасье превратилась в невесомость, ибо он стряхнул её с прищуром глаз. Чистый, ясный, до боли резкий мир окружал его. Он проснулся от тяжёлого похмелья, он ожил, он готов лететь! Лететь, пока снег и мороз не скрутили этот мир в бараний рог, пока суета и привычка не погубили едва зародившуюся нежность, чтобы сохранить о пребывании в Травнице самые лучшие воспоминания. Он подпрыгнул и завис в воздухе. Мягко вернулся вниз.
На его смех из домика, почуяв неладное, выскочила встревоженная Янка в рубашонке и ахнула, всплеснув руками: - Стран! Стран, что с тобой?
- Ахмас Эг-ле – моё имя! – отвечал Маг Эггель. – Я улетаю, Янка.
- Куда же ты? А как же я? Возьми меня с собою!
- Мне некуда тебя взять, нет у меня дома, девушка, - ответил чужак отстранённо. – Отняли… Да и ты там не выживешь.
Один голос шептал ему – останься, отринь силу, сиречь гордыню, и обрети земной дом. Другой яро твердил – у тебя другое предназначение, и что тебе теперь какая-то девушка-селянка, если ты можешь летать? Но он выбрал уже давно – волю и высоту.
- Нет, ты не можешь… не пущу! – Янка побледнела и отважно бросилась к Страну, ухватила за руку и забежала вперёд, перегораживая путь. – Стран, я без тебя не останусь! Стран, я… я люблю тебя! Веришь?
Он без труда освободился и отодвинул её с пути. - Не стой на пути, девушка, - произнёс он, и мысли его были уже далеко, уже не тут. Он рванулся ввысь и мгновенно вознёсся выше деревьев, проскользнул вдоль опушки, сделал облёт и с наслаждением оглядел мир сверху. Деревушка, как и прежде, сияла безмятежностью и простотой, и лишь чёрная, корявая проплешина на месте Матильдиного дома говорила о том, что здесь что-то было неладно. Да и это «неладно» скоро забудется за будничными хлопотами.