Нести букет было приятно. Хотя он и мешался в руке. Приятно представлять, что он совсем не потерянная душа, что он просто отлучился на несколько суток, и вот возвращается, да не пустой, а с букетом.
Так, с букетом цветов с нелепым, но весёлым названием «лиловейники» он и вошёл в деревню. Вошёл с дальнего конца, с тупичка, потому что заканчивалась деревня, лужком, за которым высился новый лес – светлый, берёзовый. Конечно, деревня среди бела дня было почти пуста – все крестьяне на работе, в поле, в огороде или в саду. Почти все, потому что он первым делом, свернув налево, чтобы обогнуть стог сена (почему бы и не налево – не всё ли равно, куда сворачивать в незнакомом селенье?), наткнулся на девушку, которая, только что, выполоскав в речушке бельё и уложив его в корзинку, поднималась с мостков вверх, где они и столкнулись. Девушка коротко охнула и едва не выронила корзинку – он успел вовремя её подхватить и поставить на траву.
Она уставилась на него широко раскрытыми прозрачными глазами, он уставился на неё, и некоторое время они стояли так друг против друга, в полном безмолвии. Поскольку она стояла совсем близко от него, он сумел её разглядеть. Голубые глаза, рыжеватые волосы, смуглая кожа – скорее всего, от солнечного загара, сильные голые руки, крепкие ноги. Вполне симпатичная крестьяночка. По всему, она должна была испугаться оборванного, искарябанного, мокрого и обросшего бродяги с нелепым прищуром, но не испугалась вот, а сильно удивилась. Ему захотелось улыбнуться ей и сделать приятное.
Он подумал так – и улыбнулся, и протянул букет ей: ведь девушкам всегда дарят цветы, не так ли?
Только девушка не зарделась и не смутилась от удовольствия. Она отшатнулась, вытянула вперёд ладони, отгораживаясь. На лице её отразился ужас. Неужели он настолько пакостно выглядит?
- Ты что, ты что? – залепетала она.
- Что? – удивился он, глядя на свои руки, сжимающие подвядший букет, потрогал щетину на щеках, нащупал на лбу расчёсы, смахнул с волос хвою.
- А ты не знаешь?
- Даже не догадываюсь.
- Эти цветы не дарят девушкам, - она опустила дрожащие руки и добавила: – Это обидно. И опасно.
- Почему? – Он тоже опустил руку и нахмурился: в этой деревне, конечно, свои привычки и обычаи. Но цветы – это всего лишь цветы. Девушка тем временем пришла в себя и принялась объяснять глупому незнакомцу: - Это синеголовики, они приносят несчастье. Ты разве не знал? Такое поверье: если синеголовик подарить девушке, она долго… долго не выйдет замуж.
- Нет, не знал, прости, но ты разве так сильно хочешь замуж?
- Этого хотят все девушки, - она явно обиделась и поджала губы.
- Что в этом хорошего – не понимаю. В смысле – выйти замуж?
- И не поймёшь! Ты же не девушка! А очень глупый… глупый… глупый и несносный пришелец!
Он со вздохом досады отбросил букет далеко от себя. – Теперь лучше?
- Кто ты такой, незнайка? – девушка немного смягчилась. – Почему такой замызганный и изодранный? Такой заросший? Точно зверь. Как тебя зовут?
Он пожал плечами.
- Имя, твоё имя? Вот меня зовут Янка, а тебя?
Он покачал головой и засмеялся: - Нет.
- Что – нет?
- Имени нет.
- У тебя нет имени? Совсем?
- Имя-то, конечно, есть, но я не могу его вспомнить.
Янка растерялась, хмыкнула, поправила прядку рыжеватых волос.
- Вот чудеса, разве такое возможно?
- Стало быть, возможно.
- А что ты ещё не помнишь?
- Всё. Ничего не помню.
- Ну, это ты точно привираешь, – недоверчиво протянула девушка. – Такого быть никак не может. А лет тебе сколько? Понять не могу. Не то молодой, не то старый… Просто чумазый.
Он напрягся, сосредоточился.
- Наверное, очень старый. Очень-очень.
- Откуда же ты взялся, такой очень старый?
- Из леса. Я там… спал. Или умирал.
Янка ойкнула испуганно: - Может, на тебя напали бандиты? Ударили? Или вы вместе сидели у костра, и они тебя опоили зельем?