Берг увидел пирог и улыбнулся. Спросил, потирая руки:
– Что за праздник?
Агда, жестикулируя, путая русские и шведские слова, стала говорить, что это Женя испекла, чтобы обрадовать его. По мере того, как Берг слушал её, радость на его лице сменялась гневом. В конце он, еле сдерживая себя, грозно обернулся к супруге и закричал:
– Как ты посмела подвергнуть опасности нашего ребёнка? Ты стояла у печи не один час и не думала, что ему плохо. Никогда больше так не делай! Я запрещаю тебе!
Агда и Женя стояли как в воду опущенные. Стало обидно до слёз и девушка, не дожидаясь, пока разрыдается, убежала наверх в свою комнату. Только там она дала волю слезам. Ей было теперь понятно, она ничего не значит для мужа, ему интересен только её ребёнок. Становилось страшно. А что же будет, когда она родит? Он заберёт ребёнка и выкинет её из своего дома?
– Ой, о чём это я? Мы же законные супруги. Если бы у него были такие мысли, он бы не стал регистрировать брак со мной.
Потихоньку Женя успокаивалась. Стала мысленно оправдывать Иогана. Говорила себе, что он действительно испугался за них, поэтому не сдержался. Это она убежала, как неблагодарная девчонка из-за стола и испортила ему обед. Думая так, решила спуститься вниз и загладить свою вину. Привела лицо в порядок и вышла из комнаты. Когда проходила мимо дверей спальни Иогана, услышала его голос и остановилась.
– Луиза, родная моя,– говорил Иоган,– она чуть не погубила нашего ребёнка. Он скоро уже родится, я тебе его покажу, ты будешь радоваться и молиться за нас с сыном. Мы устроим праздник, позовём всех наших друзей. И главным на этом празднике будет наш сын…
Дальше Евгения не стала слушать… Полоснула боль по низу живота, она с перекошенным лицом стала спускаться вниз. Надо было добраться до Агды, мужа сейчас она боялась.
Глава 5
В клинику Евгению привезли вовремя. Врачи успели подготовить её к родам. Провели беседу с Иоганом, как себя вести в родовой палате. Он непременно хотел присутствовать при родах, и не обращал внимания на то, что Женя категорически возражала. Роды прошли благополучно, мальчик родился с хорошим весом и ростом, со светлыми волосами, как у матери. Ребёнка сразу передали отцу, а уже Иоган приложил его к животу матери. Уставшая Женя, почувствовав крохотное тельце сына, улыбнулась счастливой улыбкой и сказала:
– Ради тебя, сынок, я на всё готова. Я так тебя ждала. Мне теперь есть кого любить. С тобой я не одинока.
Иоган удивлённо посмотрел на жену, но ничего не сказал. Он сам понёс ребёнка в палату, приготовленную для Евгении и подождал, пока туда привезут жену. Впервые за эти дни, что они были супругами, он расцеловал её в раскрасневшиеся щёки, и всё гладил и гладил руками по рыжим волосам, расправлял спутавшиеся локоны. Жене это было очень приятно, она взяла его за руку и приложила к щеке, потом прикоснулась к ней губами. Увидела в глазах мужа беспокойство и сама заволновалась, потому что малыш заворочался в кроватке и стал громко кричать. Берг взял на руки малыша и передал матери, та стыдливо прикрываясь, приложила его к груди, а он жадно ищущим ротиком старался ухватить сосок. Наконец это ему удалось, и он припал к груди и стал сосать уверенно, словно его этому кто-то научил.
Берг сидел у кровати и, глядя на них, плакал. Женя, поддерживая одной рукой сына, другой сжала мужу руку и держала её, нежно пожимая и успокаивая Иогана. Он, всё ещё плача, говорил:
– Спасибо тебе, родная. Я счастлив. Наконец-то я счастлив. Это впервые со дня гибели Луизы.
Когда он ушёл, Женя тоже успокоилась.
– Напридумывала себе всяких страхов. А он просто не мог справиться со своими переживаниями и разговаривал с портретом жены. Теперь он будет чаще беседовать с нами, со мной и с сыном и постепенно забудет о своём горе. И любить он мальчика будет как родного, потому что считает, что Бог ему возвратил его ребёнка. Ну и что же, пусть будет так. Теперь он будет считать, что душа его неродившегося малыша вселилась в Андерса. Он сказал, назовём Андерсом. А что очень хорошее имя. Я буду ласково звать Андрюшенькой.