На ее лице промелькнула улыбка, но при этом приподнялся лишь один уголок рта. Мышцы на левой стороне, под шрамом, похоже, не реагировали.
– Погодите, капитан, – сказала Парис. – Скоро сами узнаете, кто я.
– Само собой. Что ж, показывайте дорогу.
Лейтенант Парис повела его дальше в глубину строения, а Кохлин завел рассказ о том, что, судя по всему, считал достоинствами «Надежды Хадли»: о свежих овощах из теплиц, игровой комнате в виде незавершенных подземных уровней огромных масштабов, где было много места для бега, и о поваре, который, по утверждению сержанта, был настоящим виртуозом по части итальянской выпечки.
Колония пребывала лишь на стадии зарождения. Когда-нибудь ей предстояло стать крупным центром, который будет разрастаться вширь – ведь «Вейланд-Ютани» продолжала содействовать развитию этого квадранта. И Компания, и правительство поддерживали научные исследования, которыми здесь уже занимались, но настоящую ценность «Надежда Хадли» представляла именно как промежуточная станция или порт.
– Должен заметить, – продолжал Кохлин, – «Надежде Хадли» идет на пользу, что среди колонистов есть несколько симпатичных женщин.
Он осекся, подтянул сумку Бракетта выше на плечо и бросил быстрый беспокойный взгляд в сторону Парис.
– Знаете, капитан… наш предыдущий командир был очень строг насчет, э-э… связей с колонистами. С вами-то не будет такой проблемы?
Бракетт вспомнил время, когда получил свое первое назначение. Пусть он не желал появления романтических или сексуальных отношений между морпехами и гражданскими, но и не видел эффективных способов это предотвратить. Поэтому лучше, чтобы все происходило в открытую, чем иметь дело с глупостью тех, кто попытается вести тайные отношения.
– Я не буду в восторге, – ответил он, – но, как по мне, уж лучше спите с колонистками, чем с другими солдатами. В уставе об этом написано не просто так. Мне не нужно, чтобы вы стали пускать слюни по лейтенанту Парис в разгар операции и сорвались со скалы.
Кохлин проморгался, разинул рот.
– Я и Лут? Не, капитан, ничего такого… то есть… не то чтобы я не стал, но…
Парис засмеялась и покачала головой. Бракетт принял невозмутимый вид, но Кохлин увидел выражение лица лейтенанта и густо покраснел.
– Да вы надо мной издеваетесь!
– Да, сержант, – признался Бракетт. – Издеваюсь.
Кохлин вздохнул.
– Неплохо, капитан. Понимаю, как оно будет.
– Так что, проблем у меня с вами не будет, сержант Кохлин?
– С ним – нет, – ответила лейтенант Парис. – Но у нас и без него хватает болванов.
– Предупреждаете заранее? – спросил Бракетт. – Скажете, за кем стоит присмотреть?
Парис не ответила. От улыбки не осталось и следа. Когда лейтенант достигла двери и открыла ее ключом, по ее лицу можно было заключить, что пожалела о том, что сказала.
Проходя в глубь колонии, они миновали нескольких гражданских. Бракетт услышал смех в боковом коридоре и, повернувшись, заметил пару детей, которые кувыркались колесом. К этому еще предстояло привыкнуть – видеть поблизости детей было странновато.
– А у вас как, капитан? – спросил Кохлин.
Бракетт сдвинул брови.
– Что у меня, сержант?
– Есть у вас кто-нибудь? Кого-то где-то оставили?
Впереди ряд высоких окон выходил на командный блок, где охрана и оперативники сидели у рабочих станций и смотрели на экраны. А посреди комнаты грузный белый мужчина, похоже, отчитывал тощего бородатого паренька, который держал в руке свиток бумаги.
– Администрация, – сказала лейтенант Парис. – Эл Симпсон. И это он еще в хорошем настроении.
Симпсон так кричал на парня, что весь раскраснелся, но насчет хорошего настроения колониального администратора Парис, судя по всему, не шутила. Бракетт надеялся, что у него не возникнет проблем с этим человеком. Вмешательства гражданских капитан, как правило, не жаловал.
Парис сделала знак Симпсону, и тот жестом показал, что подойдет через минуту.
– Надо же, какой приятный парень, – заметил Бракетт.
– Он не так уж плох, – задумчиво отозвалась Парис. – Но отчитываться перед ним я бы не вызвалась.
Они втроем ждали в коридоре, соблюдая приятную, дружественную тишину. Любопытствующие гражданские, проходя мимо, улыбались или кивали новому командиру. Кохлин опустил сумку на землю и прислонился к стене.
Бракетт повернулся к сержанту:
– Кстати, мой ответ – нет.
– Что нет?
– У меня никого нет.
Это не было ни ложью, ни правдой.
К этому назначению у него с самого начала сложились смешанные чувства. Его и раньше направляли в колонии – и на каждой содержалось небольшое подразделение морской пехоты, находившееся в подчинении правительства Соединенных Штатов, а Колониальная морская пехота при этом предоставляла охранные услуги всем сторонам, подписавшим пакт Организации Объединенных Америк.