Выбрать главу

– Да нет никакой любви, – признал Хансард. – Но мне хорошо платят, и когда я отсюда улечу… когда мы тут все, наконец, закончим, я надеюсь, что получу назначение полегче. Черт, да я с первого дня на Ахероне все думаю, кому так насолил, что здесь оказался.

– Может, они просто в тебя поверили. Это же заведомо трудная задача – сделать это место пригодным для жизни, – Эл снова отпил из чашки, пытаясь согреться кофе и взбодриться алкоголем. Как бы они ни старались прогревать строения изнутри, все равно чувствовался холод. Просто было слишком далеко до солнца, считал Эл.

Он понизил голос и огляделся вокруг, чтобы убедиться, что его не подслушивают.

– Я к тому, что они стараются набирать в качестве колонистов бесшабашных и недалеких людей, не говоря уже о тех, кто ищет новой жизни после того, как сжег все мосты в старой.

– И все же Джордены тебе нравятся, – заметил Хансард.

Эл пожал плечами.

– Пусть и нравятся, но они слишком опрометчивы, слишком рьяно стараются нажиться. Научная группа использует помощь разведчиков как раз потому, что те готовы идти на риск. Я лишь беспокоюсь, что однажды они рискнут нами всеми. А ведь еще предстоят годы работы, прежде чем колония будет всем оснащена и заселена. Лет десять, а то и больше. И за такое время может случиться что угодно.

Он посмотрел на Энн Джорден – та прижимала дочку к себе, целовала ее мягкие щечки и нежно шептала что-то на ушко. Расс сидел на корточках перед маленьким Тимом, который, надувшись, скрестил руки и явно был чем-то расстроен из-за сестренки.

– Попомни мои слова, – сказал Эл, – если у нас когда-нибудь будут неприятности на этом комке грязи, то это произойдет из-за людей вроде них.

4

ПРИБЫТИЕ

ДАТА: 16 МАЯ 2179 ГОДА

Впервые в карьере Джернигану светило вознаграждение за сбор имущества с судна, которое он не искал целенаправленно. Он стоял в шлюзе, ведущем в спасательный отсек, и надевал скафандр, глядя на своих напарников и пытаясь угадать, о чем те думают.

Представить, о чем думал Ландерс, не составляло труда: алчному мерзавцу не терпелось увидеть, каким добром порадует их это судно. А вот Флит… это уже загадка. Джерниган побывал с ним в четырех экспедициях за три года и так и не раскусил его. Ландерс смеялся и говорил, что ему пора сдаваться: понять Флита не легче, чем какого-нибудь инопланетянина. Но Джерниган был не из тех, кто отступает перед трудностями.

– Целевой корабль поднят, – прожужжал голос ему в наушник. Это был Мур, который сидел в кабине пилотов. Сейчас он был их глазами и ушами, и Джернигана это устраивало.

– О происхождении что-нибудь известно? – спросил он.

– Нет. Ни маячков, ни передач, ни признаков жизни. С тех пор как вы ушли одеваться, я еще раз десять попытался выйти на связь. Без толку. Ни автоответчика на бортовом компьютере, ни даже признаков, что туда доходят мои передачи. Гробовая тишина.

– Так что думаешь? – спросил Ландерс. – Какой-нибудь старый военный шаттл?

– Нет, не военный, – ответил Мур, и Джерниган увидел разочарование тут же поникшего Ландерса. Все военное запрещалось использовать для переработки, но в такой дали никто не мог узнать, что они поднимут, упакуют и продадут тем, кто возьмет подороже. Обычно они занимались судами и орбитальными станциями, о которых точно знали, что те повреждены или заброшены. Информацию о них присылали компании, владевшие ими, либо частные контакты, которые знали, у кого ее узнавать и сколько за это можно выручить.

Различные теневые источники часто сообщали сомнительную информацию, и Джерниган несколько раз оказывался на кораблях, которые были оставлены вынужденно или в результате каких-то незаконных действий. А однажды и вовсе наткнулся на следы перестрелки.

Сбор непригодного имущества никогда не считался особо уважаемым занятием, но Джернигану было наплевать, что там думали другие. Он придерживался собственного морального кодекса и был горд тем, что делает работу, которую не желало делать большинство людей.

Иногда случалось, что они достигали целевого судна и обнаруживали на борту выживших. Тогда все менялось. Они так же выставляли Компании счет за потраченное время и транспортировку, но на большее рассчитывать не могли. Даже Ландерс ни разу не возражал, когда они отказывались от идеи разобрать или отбуксировать корабль, на котором оказывался живой член экипажа или пассажир.

Может, они занимались и не самым уважаемым делом, но и преступниками никогда не были.

– Не военный, – повторил Джерниган. – И ничего такого, что бы указывало происхождение? Неужели никаких опознавательных знаков?