«Крепыш» покачнулся, потом как то разом сгорбился, уменьшился в росте, схватился обеими руками за голову…
Что то со свистом пронеслось возле левого виска Краснова — он едва успел увернуться.
Двинул кого то ногой в промежность…
«Ну все, влип! — промелькнуло в голове. — Сейчас порежут, покрошат…»
Третий парень из этой компании, распахнув полу пиджака, потянулся к подвешенной на сбруе под левой мышкой кобуре… Налетевший откуда то сбоку Супрун — и откуда он только взялся?! — двинул его в плечо, да так, что тот кубарем улетел на танцпол, под ноги бросившимся в рассыпную «овечкам»…
Музыку разом обрезало, как бритвой! Но все равно было шумно: визг, ор, мат!
Щульц, хотя и не принимал непосредственное участие в драке, вопил, кажется, громче всех: «Русские! Пацаны!! Вайнахи наших бьют!!»
Кто то из друзей Тахира проорал дурным голосом: «Аллау акбар!»
Сам Тахир в драке не участвовал, лишь оттолкнул какого то бухого парня славянской наружности, когда тот попытался схватить его за грудки…
В драку полезли местные охранники, стали разнимать. Забубнила рация — секьюрити вызывал ментов!
Тахир крикнул, адресуясь Краснову: «Эй ты, свинья!»
Когда из глаза встретились, «джигит» демонстративно провел пальцем по горлу. Резко, гортанно что то командовал своим… Те, придерживая под руки «крепыша», которому досталось поболее других, стали отходить к выходу.
— Димон… давай ка, тоже дуй отсюда! — переведя дыхание, сказал Супрун. — Счас менты нарисуются… на фиг нам это надо!! Обождите с Шульцем меня во дворах, я прозвоню!! Шульц, через «черный» уходите, а не через парадный! И смотрите в оба — кавказцы могут с в о и х вызвонить!!
Краснов выскочил вслед за Шулепиным на свежий воздух, в разбавленную мутным светом уличных фонарей августовскую ночь.
— Ну все, мля!! — Лицо у Шульца сделалось белым, как полотно, то ли от переполнявшей его ярости, то ли, наоборот, с перепугу. — Достали! Беспредельщики!!! Димон, счас соратники подъедут! Забьем «стрелу»… Ну оборзели же в конец! А этот… который Тахир… мы к нему уже присматриваемся! Он где то с мая здесь ошивается… И эти, которые с ним, тоже только недавно в городе! Вернее, появляются иногда на выходные, как сегодня…
— Да мне по фигу, — сказал Краснов, выковыривая на ходу сигарету из пачки.
Он на мгновение остановился, прикурил и лишь после этого заметил, что у него на правой руке кровь — то ли своя, то ли чужая, пока не разобрал.
— Клал я по ходу на этого Тахира. И не его кунаков — тоже.
Они обогнали какую то компанию. Краснов, увидев среди них Аню, окликнул ее. Она остановилась. Когда он подошел к ней вплотную, девушка вдруг влепила ему пощечину.
— За что? — Краснов тяжело мотнул головой (вот этого он от нее не ожидал). — Чем я заслужил… такую милость?
— Дурррак ты, Димка!! — девушка всхлипнула. — Мы с Тахиром и сами бы разобрались! Как нибудь без тебя бы обошлись! А теперь…
Она махнула рукой, повернулась на каблучках и торопливо зашагала к поджидающей ее поблизости компании молодых парней и девушек. Прежде, чем они скрылись с глаз, кто то из пацанов крикнул:
— Звиздец тебе, мужик! Тикай сейчас же из города! А то найдут… и порежут!
Шульц вновь стал названивать кому то со своего сотового. Краснов сделал подряд несколько глубоких затяжек…
— Да пошли вы все! — процедил он, щелчком отшвырнув окурок. — Делайте, что хотите… А я, пожалуй, домой, к своим поеду.
Глава 2
Водители со стажем, кому доводилось не раз совершать поездки из центральных регионов страны на юга, в особенности дальнобойщики, знают федеральную трассу М4 «Дон» как собственные пять пальцев. В памяти человека, годами сидящего за баранкой, надежно откладываются все мало мальски важные, значительные детали дорожного рельефа, все, что может пригодиться в дальней — и зачастую небезопасной — поездке. На таком то километре дорожники вечно ремонтируют полотно, делая «ямочный» ремонт, вместо того, чтобы расширить трассу и переложить заново асфальт, из за чего именно в этом месте создаются заторы. Дальше — кусок приличного качества четырехполоски, где можно разогнаться и наверстать упущенное время. Потом дорога вновь сужается и становится колдобистой, так что приходится сбавлять скорость. Еще дальше мост, возле которого торчат гаишники — эти в наглую занимаются поборами. Вдоль трассы там и сям функционируют базарчики, либо россыпью вдоль дороги стоят частники, торгующие не только сельхозпродукцией, но и всем, что только можно продать проезжему люду. Водителю крайне важно также знать места, где можно перекусить и даже остановиться на ночлег, не опасаясь при этом за сохранность транспорта, груза и собственной персоны…
Одно из таких удобных для путешественников и водил профессионалов мест находится километрах в четырех пяти от села Рогачевка, расположенного на трассе «Дон» менее чем в в получасе езды от Воронежа. Называется — Выселки. Когда то, во времена оные, здесь существовала небольшая деревушка. Потом, в тридцатых годах прошлого века, после коллективизации, сельцо вместе с Рогачевкой и еще несколькими мелкими населенными пунктами объединили в совхоз. Уже после войны пленные немцы достраивали здесь дороги. Именно в этой местности соединяются две трассы, которым присвоен федеральный статус и которые считаются важными международными транспортными коридорами: это шоссе М4 (Москва Воронеж Ростов на Дону) и трасса А144 (Курск Воронеж Саратов).
После известных катаклизмов конца восьмидесятых — начала девяностых случилось то, что происходило во многих уголках российской глубинки. Совхоз обанкротился, местный люд бросился растаскивать бывшее некогда общественным имущество — кто сколько урвет. Спирт «Ройал» стоил копейки, его завозили откуда то с югов, — говорили, что из Северной Осетии и Дагестана. Как и водку, которая тоже в ту пору стоила почти как бутылка минералки.
Года два или три длилась эта вакханалия мародерства. А потом вдруг выяснилось, что воровать — и перепродавать — больше нечего. Вернее, осталась только земля, земельные паи, доставшиеся при «разводе» селянам. Да сами домохозяйства с покосившимися заборами, выродившимися фруктовыми садами, заросшими бурьяном огородами и давно не ремонтированными, срубленными еще дедами деревянными домами…
Настали времена нищеты, безработицы. Единицам удавалось найти работу в Воронеже, женщины пытались торговать мелочевкой на трассе. Скудные заработки, опять же, частенько пропивались. В конце девяностых в этих краях появились заезжие молодцы, выходцы из южных республик. Они быстро нашли общий язык с местной администрацией, имелись у них какие то концы и в облцентре. В Выселках вначале обосновались две таджикские семьи; деревянные строения, купленные ими, были снесены, а на их месте выросли два добротных кирпичных дома, а также — построенное у самой обочины трассы — придорожное кафе. Еще года через три примерно вся земля в округе была либо выкуплена, либо оформлена в многолетнюю аренду. Выселки преобразились: теперь вдоль трассы стояли два десятка уличных кафе, а также было отстроено заново с полдюжины мотелей. Кормят здесь сносно, цены отличаются относительной дешевизной. Были также оборудованы «карманы» на выезде из села, специально для безопасной стоянки водителей дальнобойщиков. Установили два биотуалета; дополнительную привлекательность эту месту придавало и то, что за лесопосадкой, всего в сотне шагов, находится небольшое озерцо с песчаным дном — здесь можно искупнуться, освежиться после многочасовой духоты и тряской дороги…
В половине девятого утра на трассе А144, вливающейся в нескольких километрах отсюда в магистраль М4 «Дон», как обычно, наблюдалось интенсивное движение.
В потоке транспорта, движущемся со стороны Рогачевки на восток, шел джип Pajero серого окраса с воронежскими номерами. В салоне находятся трое парней, в возрасте от двадцати четырех до тридцати. Хотя день обещает быть жарким, двое из них одеты в темные костюмы. Третий, самый молодой, но и самый крепкий, мощного телосложения, в белой сорочке с закатанными по локоть рукавами. Все трое носят короткие стрижки. У Супруна — именно он был за рулем — в поясной кобуре пистолет «ИЖ 72». У остальных двоих под пиджаками наплечные кобуры с оружием этой же марки. «Ижаками», представляющими из себя «облегченную» модификацию пистолета ПМ, обычно вооружены сотрудники охранных структур. Таковыми и являются эти трое молодых мужчин, обладающих славянской внешностью — они числятся в штате одного из воронежских частных охранных предприятий…