Одиночная камера, в которой я сейчас нахожусь, представляет собой помещение примерно пяти квадратных метров площади, с унитазом, рукомойником и без всякой мебели. Постель, по корейским традициям — на полу. Утром растолкали в шесть часов, — заставили свернуть матрас и, вместе с постельным бельём, убрать в стенную нишу с закрывающейся на замок решёткой. Поэтому, до завтрака, досыпал так, — лёжа на голом полу (благо тот тёплый), отодвинувшись подальше от унитаза.
На завтрак принесли рисовою кашу с соевым соусом и вонючий овощной салатик с сыром тофу. Напиток — жидкий кофе с пресной булочкой. Как говорится, — совсем «не фонтан», но айдола подобным меню не испугать. Минут через десять после приёма пищи и чистки зубов, — вывели из камеры и под конвоем отправили знакомиться с местными официальными лицами, пожелавшими меня увидеть. Первой в списке «глазеющих» стала начальница тюрьмы, — женщина достаточно пожилых лет. Внимательно оглядев меня, она с неожиданной энергией сообщила о радости по факту того, что в её «заведении» будет отбывать срок звезда с мировым именем. Подобные кадры здесь ещё не сиживали и, несомненно, появление знаменитости такого уровня, значительно повысит уровень популярности учреждения. По крайней мере, — она на это рассчитывает.
Выслушав весьма странный спич главной персоны в здешней иерархии, я на пару секунд загрузился вопросом — «Она нормальная или прикалывается так?». Какая ещё «популярность»? Скорее, уровень «геморроя» у неё повысится, а не чего-нибудь ещё. Но поскольку увидел данную аджуму первый раз в жизни, то к однозначному выводу прийти не смог. Поэтому, на предложение «по всем проблемам обращаться прямо ко мне», — ответил вежливо, но расплывчато. Мол, спасибо, обязательно буду действовать согласно установленным правилам. На мои слова начальница одобряюще покивала, а я чуть позже сообразил, что вполне возможно, она их, эти правила, и составляла.
Затем меня отконвоировали в другой конец коридора, в кабинет заместителя руководителя учреждения. По своему возрасту та оказалась не особо моложе своей начальницы. Вот с ней вышло много говорильни, я даже слегка подустал. Как выяснилось, — официально тюрьма находится под управлением двух человек — начальника и её заместительницы. Только если первая из этой пары решает вопросы, так сказать, «глобального порядка», — соблюдения прав заключённых, охраны и безопасности, то вторая курирует более разнообразный спектр задач: снабжение, образование, медицину, воспитание и подсобное хозяйство при учреждении.
Возможно поэтому, заместительница интересовалась буквально всем: как себя чувствую, какое у меня первое впечатление, планы на будущее, прошлые дела и ещё дофига всяких вопросов, на которые мною давались уклончивые ответы. Беседа началась с информирования о том, что в данный момент я нахожусь в провинции Кенгидо, в тюрьме «Анян». Это одно из двух корейских исправительных учреждений для несовершеннолетних девочек. Это примерно в тридцати километрах от Сеула. И понятия «колония» или «тюрьма» три года назад заменены в официальных документах на словосочетание — «институты коррекции поведения».
Услышав слово «институт», подумал, что не особо покривлю душой, если в дальнейшем стану говорить о наличии в своём «портфолио» пятилетнего «обучения», по окончании которого получил «диплом школы жизни».
Воспользовавшись тем, что общение с «замом» происходило не только лишь в одну сторону как с начальницей, поинтересовался — «за какие грехи отбывает контингент?». Ответили — «за всякие». Есть убийцы младенцев (родила — выкинула нафиг), есть «душегубы дорожные». Усесться за руль автомобиля в Корее можно ещё до совершеннолетия. Затем «зевок» на дороге, и нате вам, — нечаянно перееханный соотечественник, ставший трупом. Наличествует и «классика», — девушки, однажды потыкавшие чем-то острым в неугодную им личность. Но относительно них меня успокоили, — мол, подобных единицы, и они на особом контроле. Поэтому, не парься.
Зато имеется значительное число «отбывающих» за употребление наркотических средств. О «дурман-траве» и прочей «химии» говорят, — такого в Корее практически нет, поскольку сроки за распространение дают «конские», и, как следствие, всё очень сложно достать. Но, как видно, — реальность не коррелирует со слухами. Раз «наполняемость» по данной статье велика, — значит, народ с «трудностями» справляется, где-то «вещества» себе находит. Достаточно много девочек сидит за буллинг. Или, если не использовать нейтрально звучащие англицизмы, а называть вещи своими именами, — за «доведение до самоубийства» одноклассников. Такая вот весёлая школьная жизнь в Республике Корея. Кроме всего перечисленного, есть эти, которые — «лёгкого поведения». Этих тут тоже хватает.