Почему — «не знаешь»? Знаешь. Ещё вчера «камерное сообщество» начало готовиться к возвращению из карцера двух «персон». Как я понял из обрывков случайно услышанных разговоров сокамерниц, обсуждавших данное событие, «сёстры Ли» — это близнецы-отморозки. На свободе они довели до суицида одноклассницу, после чего оказались здесь, ничуть не изменившись душевно и морально, продолжая поступать так, как им нравится. Фактически, — они являются неформальными лидерами камеры.
— ЕЫн! — полуобернувшись, КиЫн кричит в сторону, не пытаясь при этом вырваться. — Посмотри! Твоей сестре делают больно!
— Кто тебе делает больно? — грозным голосом интересуется, подойдя, ЕЫн.
— Вот она, она! — плаксиво тыча в меня освобождённой мною рукой, жалуется её сестра.
— Ты зачем нас обидела? — придвигаясь, интересуется, ЕЫн. — Старших не уважаешь?
Окидываю деваху взглядом. Что на первой, что на второй сестре, природа решила особо не заморачиваться. Обе — страшненькие, без намёка на пластику (хоть бы двойное веко сделали!), низенькие, толстенькие, криворуконогинькие. Словно молодые гоблинши в юности. И с проблемами в голове. Говорить о себе во множественном числе, это, как бы, признак. Либо, — попытка запугать…
— А ты уважаешь старших? — осведомливаюсь я. — И тех людей, которые посадили вас в тюрьму?
Вокруг наступает тишина. Все в камере, в ожидании ответа, смотрят на «подвисшую» ЕЫн. Если брякнет — «уважаю», — тогда «терпила». Если нет… Ну, я так думаю.
— Не уважаю. — признаётся оппонентка.
— Чё тогда за вопросы? — холодно спрашиваю я.
ЕЫн несколько секунд таращится на меня. Видимо, соображает ответ.
— Хитрая, да? — делает она вывод. — Думаешь, если училась в «Кирин», то теперь будешь тут над простыми девчонками умничать?
— Из песни слов не выкинешь. — констатирую я. — У каждого — свой собственный жизненный путь. Но все должны следить за своими словами.
— Да, прямо, как ты? Присягу давала, обещала нацию защищать, а сама испугалась и сбежала!
— У меня есть награда «За ранение». Родина дала. Тебе что она дала за её защиту?
Жиробаска вновь затрудняется с ответом, потом открывает рот и громогласно изрыгает: — Думаешь, крутая, да⁈ Ещё не поняла, куда попала? Ты — на самом дне, на которое упала со своего верха! И не думай, что связи тебе помогут. Ты стала никем для всех. Тебя бросили! Если это не так, то мы бы сейчас не разговаривали! Ты упала! Расшиблась в лепёшку! Ты — «лепёшка»! А камеры здесь не везде стоят! Поэтому, — следи, кому и что говоришь!
Так и не сумев найти аргументы, близняшка, видимо, перешла к проверенной тактике — запугиванию. Но это работает в обе стороны.
— Насчёт видеонаблюдения — спасибо за информацию. — отвечаю я и добавляю. — А так, — мне самой будет интересно проверить, чему меня научили.
ЕЫн молча тупит, видимо пытаясь понять, — «о чём это я»?
— В армии, а точнее, в дивизии морской пехоты «Голубые драконы» меня учили убивать. — поясняю ЕЫн и свидетелям разговора, что я имею в виду. — В армии только это и преподают. Признаюсь, честно, — полный курс закончить не успела. Но, может, я — «вундеркинд» и могла сдать экзамен экстерном? Инструкторы говорили, что я — небезнадёжна.
Пауза на несколько секунд, в ходе которой присутствующие усваивают информацию для размышления.
— Посмотрим. — окинув меня злым взглядом, наконец, обещает ЕЫн.
— Смотри. — чуть пожимаю я плечами, оставляя за собой последнее слово. — Здесь все на виду.
Время действия: девятое января. Воскресенье.
Место действия: исправительное учреждение «Анян». Компьютерный класс.
Сижу перед монитором, пользуюсь гарантированной мне правилами тюремного заключения возможностью использовать компьютер для доступа в глобальную сеть — «на время не более двух часов в выходные дни». Сам доступ организован следующим образом. Сначала вводишь свой ID-номер заключённого и, если он «валиден», то в правом углу монитора появляется счётчик, показывающий, сколько времени осталось до конца сеанса. Программисты как-то модернизировали работу браузера и, в результате, текст с клавиатуры можно вводить исключительно лишь в поисковой строке. Переписываться с кем-нибудь в чате — не получится. Сделано сие для недопущения свободного общения местных сидельцев с кем-либо на «воле». В принципе, систему можно обойти. Выложить сообщение в сети по определённому адресу, а с тюремного компьютера туда ходить и читать, — так организовать обмен информацией. Только кому такое надо, когда у заключённого есть два гарантированных свидания в месяц, на которых можно обсудить и рассказать всё, что необходимо. Причём, здесь сидят девчонки-школьницы, а не какие-то ещё только находящиеся под следствием коррупционеры, озабоченные сокрытием улик и номеров банковских счетов с честно уворованным. Поэтому городить какую-то супер-пупер систему — смысла нет никакого.