Слова, еще мгновение назад готовые сорваться с губ, вновь застряли на полпути, вынуждая клыкастого тупо отмалчиваться. Новая волна гнева накрыла нашего героя с головой, топя все эмоции, вырывающиеся наружу. От негодования Ривент захлебывался сильнее, что только затрудняло выход из создавшегося положения. Однако мой друг быстро сообразил, что для качественного отпора надо прежде всего успокоиться, и попытался выровнять дыхание. Мы же с Араей и не думали останавливаться в таком отрадном начинании, как потеха над ближними. Зато выражение лица у почти было успокоившегося вампира, вновь набирающего обороты, ясно давало понять, что еще немного — и пена брызнет с клыков «кровопийцы», приводя его в состояние бешенства. Он переводил глаза с меня на наемницу и обратно.
Если бы взгляд мог убивать… мы бы давно лежали на прохладной травке и никакие стражи Хозяйки Судьбы нам были бы нипочем. Кстати, о стражах…
— Ребята, действительно пора, — напомнил я о предмете наибольшей важности.
В ответ на это наемница, отсмеявшись, молча подобрала с земли свой меч-скиф и пошла первой навстречу неизвестности.
Нам ничего более не оставалось, как незамедлительно последовать за ней. Во-первых, не хотелось показаться полными трусами, а во-вторых, нам тоже интересно было, кто такие эти стражи Судьбы.
Рив моментально успокоился, как только я напомнил об общей цели нашего нахождения в сим мрачном месте. Во парень дает! А я с огромным трудом отхожу от обид, и чаще всего надолго запоминаю такие случаи, в основном, чтобы потом при удобной возможности отомстить. Но, надо заметить, сам стараюсь не обижать по делу и без дела всех подряд. Если смотреть с этой точки зрения, то Риву как раз положено быстро остывать, так как сам он никогда не пренебрегает возможностью «подколоть» (иногда больно) кого-нибудь.
Вот и тогда: еще мгновение назад он нервничал и готов был поубивать нас с наемницей, а потом вдруг стал серьезен и спокоен. И уверенной походкой, крепко держа Факела за уздечку, последовал за девушкой. Чего нельзя было сказать обо мне.
Эти несколько секунд вне пещеры показались несколькими часами. За этот период мое сердце несколько раз чуть не выскочило из груди. Нет. Не из-за страха. Я не боялся находящихся внутри пещеры парней. Если бы они хоть что-то хотели нам сделать, они бы уже сделали. А так… так они просто ждали… возможно нас.
Я волновался. Я трепетал всем телом. Я никогда еще не видел страж кого-то из Высших так близко! Я никогда ни с кем из них не разговаривал! Это… это… было волшебно! Это была еще одна мечта всей жизни! И в отличие от млеющей перед прекрасным светловолосым вампиром Араи, я заходил внутрь весь в предвкушении чего-то… чего-то того, чего мне никогда не достигнуть! Это как мечта мальчишки — быть сильным, смелым, благородным! Могущественным, в конце-концов!
Но все знают, что мечта на то и мечта, чтобы всегда ею остаться в душе владельца. Мечты не сбываются — сбываются желания.
И вот передо мной моя мечта!
Передо мной тот, кем я хотел стать с самого детства! Как сейчас помню, когда я еще в поместье видел, как воины разминаются и тренируются на борцовских площадках, расположенных на заднем дворе… а потом бежал искать палку, наиболее походящую на меч, и в укромном месте играл, представляя себя Палладином Света… стараясь повторить то, что только что видел. Но после нескольких неудачных попыток всегда в бешенстве выбрасывал палку куда подальше, вновь и вновь убеждаясь в том, что мне никогда не стать даже просто хорошим воином, не то что Палладином!
Это было как огонь… Сначала он разгорался все сильнее и сильнее… в глазах все еще блестела сталь доспехов… рука все еще ощущала твердую рукоять гномьего меча! Но как любое пламя и это тоже стихало, когда в него не подбрасывали дров… когда у меня ничего не получалось даже приблизительно так, как надо… И ничего более не оставалось, кроме как сквозь слезы разочарования вновь смотреть на тренировочные бои профессионалов и уходить от своей мечты все дальше… и дальше…
Со временем горячее желание стало мечтой… несбыточной и безмерно далекой. До тех пор, пока я не приехал к Шрону. Тогда чувства, с таким трудом запрятанные в самые глубины моей Души, стали снова вырываться наружу… безжалостно и больно. Именно поэтому я не хотел учиться, веря, что это лишь напрасная трата времени.
Однако я ни о чем не сожалею. Я умею то, что умею. Остальное пусть так и останется мечтой… далекой… несбыточной… но часто озаряющей Душу своим светом.
Я мечтаю — значит, я ЖИВУ!