– Ну вот, еще не доехали до места, а патроны тратим вовсю. Все из-за вас, обормотов, не хотел, чтобы вам лишний раз дырявили шкуру перед главным делом…
К ним, огибая черные груды перьев, съезжались остальные.
Над лесом поднимался дым, вскидывались языки пламени, но опасаться не приходилось - на открытом месте пожар должен был остановиться.
– Посмотрите в доме. На всякий случай, - сказал капитан Сварогу. - Коням - передышка!
Сварог толкнул ногой отчаянно заскрипевшую дверь, вошел, держа шаур наготове. Дом как дом, обыкновенный, жилой. Камин у противоположной входу стены, три больших пыльных окна, на удивление целых, даже без трещин на стеклах, с потолка на четырех ржавых цепях свисает тележное колесо, утыканное вдоль обода свечными огарками, - здешняя люстра. Судя по всему, здесь приключилась драка, и неслабая. Высокие кресла и стол перевернуты - судя по слою пыли, давным-давно.
Одно из кресел лежит поперек скелета в истлевших клочьях кожаной одежды - судя по его позе, кресло упало уже на мертвого, и никто потом не позаботился его вытащить. И не забрал меч, теперь совершенно проржавевший.
Обивка стен висела истлевшими лоскутьями, вконец выцветшими. На крестьянскую усадьбу дом что-то не походил - скорее на охотничий домик дворянина.
Сварог заглянул во все комнаты - пыль, запустение, не видно ничего мало-мальски ценного, а все остальное перевернуто вверх дном.
Грабили, похоже, в большой спешке. Судя по всему, в самой большой комнате и разыгрался последний акт неизвестной драмы - скелеты там лежали навалом, в беспорядке, во множестве, из-под них не видно было пола. Лохмотья одежды, ржавые кольчуги и шлемы, мечи. Все произошло так давно, что смотреть было ничуть не противно - словно стоишь над раскопом, только что сделанным археологами.
Одни скелеты оказались нормального роста, другие словно бы принадлежали детям - но кости толстые, отнюдь не детские. И оружие у этих странных карликов было самое настоящее, они и мертвыми стискивали полуистлевшие топорища, ржавые рукояти мечей. Мечи и топоры ничуть не уступали по размеру оружию их противников.
Сварог пошевелил носком сапога ржавый двойной топор странной формы. Поднялась пыль, запершило в горле. Что-то прозвенело совсем даже в стороне от его ноги - чистый, высокий звон золотого бокала, ничуть не похожий на хруст трущихся друг о друга двух кусков ржавого железа. Сварог нагнулся, всматриваясь и особо не приближаясь, - вдруг змея, кто ее знает…
Острый алый лучик блеснул меж желтых костей, истлевших лохмотьев и полос ржавчины, сохранивших отдаленное сходство с оружием.
Секунду поколебавшись, Сварог шагнул ближе и решительно разбросал сапогами все, что мешало рассмотреть странный предмет. Достал меч, поворошил лезвием. Выпрямился, держа в руке красивый и нисколечко не пострадавший от времени боевой топор. Черное древко, словно бы покрытое ничуть не потрескавшейся эмалью, сплошь изукрашено рельефным узором из золотых кружочков, едва выступавших над топорищем, напоминавших шляпки гвоздей, - должно быть, задумано не ради одной красоты, а еще и затем, чтобы не скользило в руке. Отливающее синевой лезвие в форме полумесяца с хищно-изящным, выгнутым верхним концом. Большой красный камень в навершии, ограненный пирамидкой со срезанной вершиной, - он-то и сверкнул сквозь вековую пыль. На обушке - глубокая впадина в виде странного рунического знака, никогда Сварогу не встречавшегося.
Сварог взмахнул топором, рассек им воздух крест-накрест - древко удобно лежало в руке, оружие было невероятно красивое и совсем не тяжелое. Никак нельзя было оставить его среди костей и пыли, даже помня все жуткие рассказы о таящих проклятье здешних находках. Мужчины любят оружие не рассуждающей страстью - а этот топор ни у кого не хватило бы духа выбросить.
В соседней комнате громко застучали сапоги, кто-то крикнул:
– Граф, не слопали вас там?
– Я здесь! - откликнулся Сварог.
Вошел боцман Блай, шумно вздохнул:
– Фу ты, мы уж забеспокоились, что-то милорд носу не кажет и голосу не подает. А пылищи… Морские Короли, Лазурная Дева и все сто сорок три морских черта! Якорь мне в задницу, чтоб меня сожрал Великий Кракен, чтоб мне… Топор здесь лежал?
– Да, - забеспокоился Сварог. - А что, бросить от греха подальше?
– Погоди. Погоди-погоди… - Блай схватил его за рукав и потащил наружу. Когда они оказались во дворе, огляделся и подтолкнул Сварога к дереву толщиной с фонарный столб. - А ну-ка, рубани от души!
Сварог размахнулся и едва не полетел носом вперед - сверкающее лезвие, свистнув синей молнией, рассекло ствол так, словно он был картонный и пустой внутри. Дерево постояло секунду, стало заваливаться, обнажив пень с безукоризненной линией среза, гладкой, как стекло. Живое дерево, ничуть не трухлявое, рушилось все быстрее, люди с воплями брызнули во все стороны. Рухнуло. Комель подпрыгнул пару раз и замер.
– Что за фокусы, душу вашу? - взревел капитан Зо за спиной Сварога и Блая. Запнулся на полуслове и тихонечко вымолвил: - Святая Бригита, Доран-ан-Тег, Топор Дорана… В точности.
– Топор Дорана, - плачущим голосом подтвердил Блай и вдруг взвыл так, словно ему прищемили в дверях что-нибудь чувствительное: - Не зря говорят - новичкам везет! Я ж первый мог зайти и увидеть! Я всю жизнь мечтал!
Он что есть мочи, ничуть не играя, грохнул себя кулаком по бритой голове, воя и мыча.
– Господи, да возьми ты его себе, - торопливо сказал Сварог, протягивая топор, хоть и ужасно жалко было расставаться.