– Колдун! - не поворачиваясь, равнодушно, как показалось Сварогу, ответил штурман. - Бывший лар. Окончил Магистериум, но в какой-то момент ступил не на ту дорожку. Теперь у него свои хозяева и свои цели, стало быть. С моими не совпадающие.
Помолчали. Сварог обдумывал полученную информацию, щурясь от набе-гающего воздушного потока, и наконец решился спросить:
– А вы где учились - в Магистериуме или в Мистериоре?
От неожиданности Борн натянул поводья, и его лошадь едва не встала на дыбы.
- Догадались, значит,- сказал он с непонятной интонацией, глядя в глаза Сварогу. - И когда, позвольте спросить?
Сварог тоже придержал коня, и некоторое время оба двигались шагом. Впереди показалась синяя стена леса.
– Трудно было не догадаться, сказал Сварог. - Там, у капища, вы преспокойно шли на пулемет. И только что, на поле, - он ведь мог срезать очередью всех троих, а погиб один Чаба. И капитан Зо несколько раз обмолвился. Да и вы сами - у костра, помните? - все, о чем вы говорили, может знать только лар.
– Ну что ж… - Борн вздохнул. - Вы правы. К вашим услугам - лорд Магар, барон Нарт. Правда, в отдаленном прошлом. Да, я лар. Поэтому-то я и решился поверить вашему рассказу, граф, - там, на корабле. Будь вы на стороне наших врагов, вы не стали бы выдавать себя за лара, а сами лары, зная о моем существовании, не стали бы посылать вас на «Божий любимчик». Хотя… Не знаю, не знаю… Я так давно не был там, за облаками…
– Значит, вы человек Гаудина?
– Я сам по себе, - с неожиданной холодностью ответил штурман. - Здесь медленнее, смотрите, чтоб конь ноги себе не переломал. Мы совсем рядом. Я чувствую его, Ногудара. Осторожно, граф. Он понимает, что от нас не уйти, и готовится…
Они въехали в густой лес, под копытами зашуршала сухая опавшая хвоя.
Стало прохладнее. Деревья вздымали над ними свои кроны, совершенно закрывая небо. Дневной свет погас.
– Я не подвижник, граф. И стараюсь не быть ничьим человеком, - проговорил Борн очень тихо. - Подвижников вообще мало рождалось во все века. Мне просто обрыдло наверху. Но я не чувствовал себя в силах что-либо изменить. Знаете, теперь можно признаться: я всегда ощущал себя чуточку виноватым перед капитаном Зо. Для него все это - всерьез, ему некуда отступать… а мой Нарт до сих пор парит где-то там, наверху, и дворецкий начищает ручку у парадной двери. Да, граф, иногда с бла-гополучных небес бегут. Беглецов немного, но они есть. Вот только вспоминать о них не любят… И не только потому, что некоторые встают под знамена чужеродных сил. Как Ногудар, например.
– Он работает на… Мастера?
– Уже лет сто. Но поднять голову - к примеру, собрать войско навьев - ре-шился только сейчас. И явно не по собственной прихоти. А мы, поймав и допросив Гарпага, ему крепко насолили.
– Куда он бежит?
– В Риональ. Ближайшее место, откуда он сможет сообщить хозяину о нас - и о том, что нам все известно.
– Да?… А мне почему-то всегда казалось, что ваш Великий Мастер достаточно силен, чтобы самому знать…
Борн усмехнулся.
– Не приписывайте ему всемогущества, граф. Кроме того, пока вы дрались с теми четырьмя, я предпринял кое-какие меры. И теперь Ногудар закрыт для своего хозяина. Они друг друга не слышат, не видят и не знают, что друг с другом происходит. Так что у нас есть шанс. И вполне реальный.
Впереди, между толстых стволов деревьев, появилось светлое пятно.
– Борн, - сказал Сварог, объезжая трухлявый пень, - или как вас там… Магар… Когда голова Гарпага упала с постамента, я явственно слышал, как она сказала: «Значит, это магистр». Это важно?
– Тихо! - шепнул штурман. - Мы на месте. Ногудар тут. Ждет. Пока оста-вайтесь здесь, граф. Действуйте, когда… Ну, в общем, сами поймете, когда пора. - И он, тронув коня, двинулся вперед.
А Сварог остался в тени леса.
Глава пятая МАГИЯ КАК ОНА ЕСТЬ
Борн выехал на небольшую лесную полянку, заросшую еще не созревшей земляникой, расчерченную полосами пробивающегося сквозь кроны солнечного света; Сварог наблюдал за ним из зарослей. Сцена напоминала учения по преодолению открытых пространств в лесных массивах. Один впереди, другой прикрывает и сторожко буравит взглядом окрестные заросли - не блеснет ли оптический прицел, не шелохнется ли ветка, не вспорхнут ли потревоженные птицы… Только здесь и сейчас были не учения.
В центре поляны, среди каких-то красных, как пионерские галстуки, цветочков возвышался большой, в половину человеческого роста, камень - замшелый и такой древний, что, казалось был старше самих пресловутых Изначальных. Некогда он был обтесан, некогда на нем были высечены руны, но с тех пор минуло столько времени, что камень этот - то ли верстовой столб, последнее упоминание о некогда существовавшей дороге, то ли алтарь неведомого бога - превратился в обыкновеннейший черно-буро-зеленый валун.
Облокотившись на этот каменный знак и скрестив ноги, в непринужденной позе стоял высокий худощавый человек в черном плаще, с тонким вытянутым лицом, с вьющимися седыми волосами, спускающимися на узкие неатлетические плечи. Стоял и жевал травинку, ожидаючи приближающихся. Его крючковатый нос нависал над серыми бескровными губами, глаза из-под седых изогнутых бровей смотрели весело и чуть укоризненно. Гнедая кобыла неподалеку с едва слышным хрустом щипала травку - и была настолько погружена в это занятие, что даже не подняла голову, когда на поляне появился кто-то еще.
– Ах, Магар, Магар, - устало улыбнулся человек, когда Борн остановился в пяти уардах от него. - Почему ты никак не угомонишься?
– Ах, Ногудар, Ногудар, - в тон ему ответил штурман. - Почему ты никак не угомонишься?
– Потому что я на службе. - Колдун отлепился от камня и небрежно отряхнул локоть. - Я служу своему хозяину. Выполняю его поручения - и, смею надеяться, хорошо выполняю. А вот кому служишь ты? Своим убеждениям, что ли? Своей правде? Из убеждений плохой командир, Магар. Так недалеко и до фанатизма. А ты знаешь, к чему приводит фанатизм…