Сварог инстинктивно прижался к стволу, пачкаясь смолой. Он знал, что пули ему ничуть не страшны, но прежний опыт оказался сильнее, и Сварог боролся с ним какие-то секунды. Капитан стрелял по четверым меж могил, а из башенки стреляли по лесу. Перед глазами у Сварога мелькнула спина Борна -штурман выскочил на открытое место, и Сварог, опамятовавшись, кинулся следом, обогнал, потом замедлил шаг и направился к башне, не спеша, вразвалочку, отвлекая огонь на себя. Было немного жутко и любопытно. Справа и слева от него взлетала земля, потом пулеметчик, должно быть, принялся лупить прямо по нему, но ни одна пуля Сварога не задевала. Непонятно было, куда они деваются. Если и рикошетили, то беззвучно. Сварог даже вошел во вкус, едва не помахал рукой стрелку, но подумал, что тот опомнится, поймет -- и перенесет огонь на Борна. И побежал к башне. Чуть позади объявился Борн, волшебным образом невредимый.
-- Ложись, дурак! -- бешено заорал Сварог, схватил топорище обеими руками и рубанул что было сил по стене башенки. Лезвие отвалило здоровенный кусок замшелого камня, как будто это был пенопласт. И все равно, подрубать башню было бы слишком долго. Сварог нырнул в дверной проем с ржавыми остатками петель, побежал вверх по выщербленным ступеням. Поднимающиеся спиралью ступени были высокие, неровные, с обвалившимися краями и какие-то склизкие, бежать по ним было жутко неудобно, того и гляди сверзишься вниз, и начинай все сначала. Рукой хватаясь за замшелую стену, Сварог летел вверх. Над головой захлебывался пулемет, следом топотал кто-то, наверное Борн. Лестница вилась вокруг толстенной каменной колонны; вот наконец и финал забега: круглая каменная площадка, плиты образуют сектора, сквозь щели пробивается желтоватая травка. Свет льется из крошечного полукруглого окошка и из распахнутой двери напротив него. И из этой двери вдруг навстречу Сварогу выскочил бледный перепуганный человек, паля в него из пулемета чуть ли не в упор. Сварог, уже вполне освоившийся с собственной неуязвимостью, остановился и ухмыляясь уставился на окутанного дымом стрелка.
Тот наконец сообразил, что занимается зряшным трудом, и опустил пулемет.
-- Положи, а то голову оторву, -- почти ласково сказал ему Сварог. -Бережно положи, не бросай, вещь испортишь.
Тот, не отрывая умоляющего взгляда от Сварога, опустился на корточки, бережно примостил пулемет на широкой ступеньке. Хотел выпрямиться. Над плечом Сварога сверкнуло что-то жужжащее -- и пулеметчик опрокинулся навзничь с короткой арбалетной стрелой точно посередине лба.
-- Борн... -- укоризненно бросил Сварог, обернувшись. -- Это ж пленный.
-- Пленных тут не берут, граф, -- отмахнулся тот, перепрыгнув через мертвеца, взбежал на самый верх лестницы и тут же вернулся, выглянул в узкое окошечко. -- Больше никого. А капитан Уже справился.
Тут и Сварог сообразил, что снаружи стоит тишина. Нагнулся за пулеметом, Вот это уже -- нечто в другом роде. Легкий, красивый -- тонкий дырчатый кожух, пластмассовый приклад с изящной Пистолетной рукояткой, компактный Магазин в виде усеченного конуса. Даже ремень имеется, можно повесить на плечо. Так и просится в руки,
-- А такие где у вас делают? -- спросил Сварог.
Борн оглядел пулемет очень внимательно и пожал плечами:
-- Таких у нас на Таларе пока что не делают, граф. Не тот уровень техники. Более чем странная находка... Пойдемте.
Там, снаружи, и в самом деле все было кончено -- капитан Зо не потерял ни одного человека, даже раненых не оказалось, а у противника остались в живых одни лошади. Матросы подвели коней, и Борн снял со своего седельный мешок.
-- Даже скучно,-- сказал Блай, когда, целые и невредимые, подошли Сварог и Борн.
-- Ехали-ехали, и даже подраться как!
следует не вышло.
-- Ты сначала выберись отсюда,-- обронил капитан, и бравый боцман чуть помрачнел.
Сварог мог голову дать на отсечение, что все сейчас подумали о Лазурной Деве, сулившей кому-то смерть до наступления заката, но он-то знал точно -кому, что паршивее... Ему показалось, что издали слышится музыка, наваждение упорно держалось, и он недоуменно завертел головой, пока не догадался задрать ее вверх.
Высоко в небесах с полночного заката на полуденный заход проплывал величественно огромный остров. Совсем рядом с живыми и убитыми, с лошадьми и разоренным кладбищем скользила по земле опальная темная тень, покрывавшая огромное пространство, перемещаясь по равнине в сторону леса. Напрягши взгляд, Сварог различил на краю яркие башенки, зеленую пену листвы, узнал казавшееся отсюда крохотным здание над самым обрывом -- белое, с оранжевой многоярусной крышей. Чайный домик, один из многочисленных павильонов императорского дворца. Совсем недавно он пивал там чаи.
Едва слышная музыка стихала, дворец, небесное видение, лениво уплывал к полуденному заходу, пока не скрылся за лесом окончательно. Сварог невольно Дернулся вслед.
-- Летают, гады... -- то ли мечтательно, то ли порицающе прокомментировал боцман Блай, оглянулся на Сварога и осекся. -- А вообще, красиво -- порхай себе над облачками... Только в море лучше.
-- И безопаснее, -- сказал капитан Зо. -- По крайней мере, сейчас нам даже в Море Мрака или у Диори [11] было бы безопаснее, чем торчать здесь. Борн, лучше всего заняться прямо сейчас. Не стоит рисковать.
-- Думаешь?
-- Так надежнее.
Борн кивнул. Только сейчас Сварог обратил внимание, что штурман держит в руке отрубленную голову чернобородого, и с нее на траву еше тяжело падают алые капли. Сварога легонько замутило, и он поторопился отвести взгляд, сунул в рот сигарету. Капитан Зо, с интересом наблюдавший за ним. сказал без насмешки:
-- Выход один, граф, -- побыстрее вбить в голову одну нехитрую истину: всякий, кому вы по доброте душевной не выпустите кишки, тут же выпустит кишки вам. Честное слово, так все и обстоит.
-- Я знаю, -- сумрачно сказал Сварог.
-- Вот и прекрасно. Пойдемте. По высокой траве они направились в сторону храма. Молчали. Если издали сооружение казалось более-менее целым, то вблизи стали видны и черный росчерк огромной трещины, пересекавшей стену по диагонали, и проросшие сквозь кладку деревца, и обвалившаяся местами крыша. Одна створа рассохшихся высоких дверей чудом висела на ржавой петле, другая отсутствовала вовсе. Вокруг беспардонно разросся бурьян. Храм глядел на непрошеных гостей бездонным провалом входа, похожим на раскрытый беззубый рот агонизирующей старухи. Сварогу стало не по себе, но виду он не подал.