-- Колдун! -- не поворачиваясь, равнодушно, как показалось Сварогу, ответил штурман. -- Бывший лар. Окончил Магистериум, но в какой-то момент ступил не на ту дорожку. Теперь у него свои хозяева и свои цели, стало быть. С моими не совпадающие.
Помолчали. Сварог обдумывал полученную информацию, щурясь от набегающего воздушного потока, и наконец решился спросить:
-- А вы где учились -- в Магистериуме или в Мистериоре?
От неожиданности Борн натянул поводья, и его лошадь едва не встала на дыбы.
-- Догадались, значит,-- сказал он с непонятной интонацией, глядя в глаза Сварогу.-- И когда, позвольте спросить?
Сварог тоже придержал коня, и некоторое время оба двигались шагом. Впереди показалась синяя стена леса.
-- Трудно было не догадаться, -- сказал Сварог.-- Там, у капища, вы преспокойно шли на пулемет. И только что, на поле, -- он ведь мог срезать очередью всех троих, а погиб один Чаба. И капитан Зо несколько раз обмолвился. Да и вы сами -- у костра, помни[те? -- все, о чем вы говорили, может знать только лар.
-- Ну что ж... -- Борн вздохнул. -- Вы правы. К вашим услугам -- лорд Магар, барон Нарт. Правда, в отдаленном прошлом. Да, я лар. Поэтому-то я и решился[поверить вашему рассказу, граф, -- там, на корабле. Будь вы на стороне наших врагов, вы не стали бы выдавать себя за лара, а сами лары, зная о моем существовании, не стали бы посылать вас на "Божий любимчик". Хотя... Не знаю, не знаю... Я так давно не был там, за облаками...
-- Значит, вы человек Гаудина?
-- Я сам по себе, -- с неожиданной холодностью ответил штурман.-- Здесь медленнее, смотрите, чтоб конь ноги себе не переломал. Мы совсем рядом. Я чувствую его, Ногудара. Осторожно, граф. Он понимает, что от нас не уйти и готовится...
Они въехали в густой лес, под копытами зашуршала сухая опавшая хвоя.
Стало прохладнее. Деревья вздымали Над ними свои кроны, совершенно закрывая небо. Дневной свет погас.
-- Я не подвижник, граф. И стараюсь не быть ничьим человеком,-проговорил Борн очень тихо. -- Подвижников вообще мало рождалось во все века. Мне просто обрыдло наверху. Но я не чувствовал себя в силах что-либо изменить. Знаете, теперь можно признаться: я всегда ощущал себя чуточку виноватым перед капитаном Зо. Для него все это -- всерьез, ему некуда отступать... а мой Нарт до сих пор парит где-то там, наверху, и дворецкий начищает ручку у парадной двери. Да, граф, иногда с благополучных небес бегут. Беглецов немного, но они есть. Вот только вспоминать о них не любят... И не только потому, что некоторые встают под знамена чужеродных сил. Как Ногудар, например.
-- Он работает на... Мастера?
-- Уже лет сто. Но поднять голову -- к примеру, собрать войско навьев -- решился только сейчас. И явно не по собственной прихоти. А мы, поймав и допросив Гарпага, ему крепко насолили.
-- Куда он бежит?
-- В Риональ. Ближайшее место, откуда он сможет сообщить хозяину о нас -- и о том, что нам все известно.
-- Да?.. А мне почему-то всегда казалось, что ваш Великий Мастер достаточно силен, чтобы самому знать...
Борн усмехнулся.
-- Не приписывайте ему всемогущества, граф. Кроме того, пока вы дрались с теми четырьмя, я предпринял кое-какие меры. И теперь Ногудар закрыт для своего хозяина. Они друг друга не слышат, не видят и не знают, что друг с другом происходит. Так что у нас есть шанс. И вполне реальный.
Впереди, между толстых стволов деревьев, появилось светлое пятно.
-- Борн, -- сказал Сварог, объезжая трухлявый пень, -- или как вас там... Магар... Когда голова Гарпага упала с постамента, я явственно слышал, как она сказала: "Значит, это магистр". Это важно?
-- Тихо! -- шепнул штурман.-- Мы на месте. Ногудар тут. Ждет. Пока оставайтесь здесь, граф. Действуйте, когда... Ну, в общем, сами поймете, когда пора. -- И он, тронув коня, двинулся вперед.
А Сварог остался в тени леса.
Глава пятая
МАГИЯ КАК ОНА ЕСТЬ
Борн выехал на небольшую лесную полянку, заросшую еще не созревшей земляникой, расчерченную полосами пробивающегося сквозь кроны солнечного света; Сварог наблюдал за ним из зарослей. Сцена напоминала учения по преодолению открытых пространств в лесных массивах. Один впереди, другой прикрывает и сторожко буравит взглядом окрестные заросли -- не блеснет ли оптический прицел, не шелохнется ли ветка, не вспорхнут ли потревоженные птицы... Только здесь и сейчас были не учения.
В центре поляны, среди каких-то красных, как пионерские галстуки, цветочков возвышался большой, в половину человеческого роста, камень -замшелый и такой древний, что, казалось, был старше самих пресловутых Изначальных. Некогда он был обтесан, некогда на нем были высечены руны, но с тех пор минуло столько времени, что камень этот -- то ли верстовой столб, последнее упоминание о некогда существовавшей дороге, то ли алтарь неведомого бога -- превратился в обыкновеннейший черно-буро-зеленый валун.
Облокотившись на этот каменный знак и скрестив ноги, в непринужденной позе стоял высокий худощавый человек в черном плаще, с тонким вытянутым лицом, с вьющимися седыми волосами, спускающимися на узкие неатлетические плечи. Стоял и жевал травинку, ожидаючи приближающихся. Его крючковатый нос нависал над серыми бескровными губами, глаза из-под седых изогнутых бровей смотрели весело и чуть укоризненно. Гнедая кобыла неподалеку с едва слышным хрустом щипала травку -- и была настолько погружена в это занятие, что даже не подняла голову, когда на поляне появился кто-то еще.
-- Ах, Магар, Магар, -- устало улыбнулся человек, когда Бори остановился в пяти уардах от него. -- Почему ты никак не угомонишься?
-- Ах, Ногудар, Ногудар, -- в тон ему ответил штурман.-- Почему ты никак не угомонишься?
-- Потому что я на службе. -- Колдун отлепился от камня и небрежно отряхнул локоть. -- Я служу своему хозяину. Выполняю его поручения -- и, смею надеяться, хорошо выполняю. А вот кому служишь ты? Своим убеждениям, что ли? Своей правде? Из убеждений плохой командир, Магар. Так недалеко и до фанатизма. А ты знаешь, к чему приводит фанатизм...
-- Давай-ка не будем философствовать, Ногудар. Меньше риторики, как говорит один мой добрый знакомый. Мы, кажется, обо всем переговорили еще тогда, па выпускном вечере в Магистериуме.
Пока бывшие лары -- оказывается, знакомые много лет -- мирно беседовали, Сварог по привычке осматривался в поисках естественных укрытий, не забывая фиксировать малейшие колебания в игре света и тени вокруг. Поляну окружали громадные древние деревья с синеватой хвоей, нечто среднее между сосной и кипарисом. Кроны начинались на высоте уардов семи, а до того стволы были гладкими, ровными, без морщинистой коры, сучков и веточек, заросшие у корней толстым слоем серо-голубого лишайника. В глубине леса, по ту сторону поляны, начиналась вовсе уж непроходимая чащоба.