Дальше все было просто. Поселок уже давно подавал заявку на установку новой направленной антенны связи, но ждать оказии, судя по длине очереди «средней срочности», им предстояло еще долго. Возник повод заодно сделать доброе дело и спустя два часа реквизированный под благое дело бесхозный, ввиду ушедшего в отпуск пилота, коптер-передвижная лаборатория унес в сельскую глубинку технического директора ЗАО «Сатурн», временно сменившего амплуа на мастера-наладчика.
Безотказно сработала стандартная процедура «подхода к цели», через местных кумушек, вываливших на свежие уши прямо таки гору поселковых сплетен, и интерес к Петровичу «Самого» видавшего был вполне обоснован. Вот только не стоило недооценивать противника, большие массы людей, особенно в замкнутых сообществах, обладают способностью видеть суть сквозь любую отвлекающую мишуру. Задурить голову, используя психологические фокусы уровня «запоминаются первые и последние фразы» можно один на один, а пяток бабушек на лавочке возле «сельпо» порой сработают лучше и быстрее матерых зубров контрразведки.
Так что пока оставленный заслон вел арьергардные бои, сдерживая армию вторжения на дальних подступах, служба раннего оповещения уже разнесла по селу слушок — «пришлый хозяином интересуется…». Насколько сложным предстоит будущий, разговор стало ясно даже не с первого слова, а с вида самого Петровича — наряженного в белую рубашку и выходной «пинджак с карманАми», в качестве органичного дополнения к неопохмеленой физиономии.
Впрочем, и мы не лыком шиты и ядерная смесь достижений современной науки в лице органической химии и фармакологии, дополненные тысячелетним опытом «борьбы с зэлэным змием» начали давать результаты.
— Я его вот как тебя видел. Правда подальше — метров с пятидесяти. — Опьянение казалось совсем не влияло на Петровича, речь и ясность мыслей от принятого вовнутрь практически не страдали, только выражение лица становилось все более каменным, и все больше капель начинало попадать мимо рюмок при подготовке к очередному «вздрагиванию».
— Страшно было?
— В лесу боятся нельзя, но до того скажу честно — боялся, а вот как свиделись — страх пропал. Я ведь по его следу шел, думал болтают зря люди, что новый зверь в округе появился, а как отпечаток лапы в мокрой земле увидел, так сразу в пот и прошибло.
— Ну зверь и зверь, что в нем такого…
— Э не скажи, у каждого зверя своя повадка. Кого можно шумом отпугнуть, а кто на звук выстрела как на «все к столу» реагирует. А тут след-то свежий, очень свежий да еще странный до невозможности.
— И чего в нем было того… неб… нееб… необич… странного словом…
— Да как тебе сказать, чтоб понял, ты росомаший след видел? Нет… ну в книжке посмотришь, его или медвежий когда он на пальчиках идет — городскому оно без разницы…
— Пааадумаш — рос-сомаха, вот МЕдвед, это да! — Кажется, переигрываю, Петрович как-то уж очень трезво смотрит, хотя мои 0,7 уже давно кончились и вход пошла «белая муть».
— Ты неправ Константин Батькович…
— Иванович я — Ик! Да чего это туда, Ик!! Намешали… Но ты меня просто Кругляш зови…
— Так вот, росомаха зверь серьезный, с ней и твой Медвед связываться не рискует, а еще у нее характер озорной. Если глянешься ты ей — все, вали куда подальше, житья не даст. Ничего не боится, любые запоры открывает, что твой домушник, а что открыть не сможет — сломает, силы у нее немеряно. Но это если баловства ради, а вот если она на тебя в охоту выйдет… тут уже не шутки, свалится с дерева и будет когтями рвать, опомнится не давая. Хорошо хоть этот зверь на человека всерьез не охотится, он больше поозоровать.
— Все, убедил — росомаха зверь сурьезный, не чета косолапому… Тот неповоротлив, а эта сама ловкость и стремительность…
— Вот ведь… охотничек из тебя Кругляш… Ты только не вздумай на это рассчитывать, слышь — не вздумай, если доведется с ведмедем встретится. Он на прямой внедорожник обгонит — больше шести десятков километров дает, лося в чаще догоняет… эх, совсем вы там, в городе, зверя уважать разучились, за периметром вашим, прям как дети малые.
— Все. Понял. Не сурьезных зверей не бывает, неправильный подход выберешь — тебя и хомячок загрызет. Так?
— Голова! Видать ума много раз такая большая. За это надо бы…
— Ага, наливай!
— Будьмо!
— Так что же там не так со следом тем росомашьим было?
— Да не росомаший, похож только, тем более в полтора раза крупнее. А так — всем он отличался. Вот как лист каштана от листа клевера отличаются, вроде тоже похожи окромя размера, а не спутаешь. Размер, впрочем, настораживал, не то слово, такая зверюга так близко к селу… Она ведь мясцом питается и на ее вес мяса надо много. Вот и подумалось мне, что он уже давно меня учуял и смотрит, свежий след-то. А тут бежать нельзя, и отступать нельзя — зверь эту территорию наверняка моей считал, мои ловушки смотрел, начнешь уходить — совсем обнаглеет, попробует свое превосходство показать. Вот и пошел я вперед, глупо конечно, но какой-то кураж нашел. Думал, что если так нагло на него попру, то он может и на попятную пойти.