- Ты должна знать, что тебе нельзя сломаться. - растягивая слова, сказал он.
Звякнули флаконы, когда он взял один из них, спрятав в кармане пиджака.
- Что ты можешь про это знать? - вытирая слезы с глаз, ответила гриффиндорка. - Хотя, ты можешь не переживать, я выживу, Малфой. А теперь бери свое проклятое зелье и иди прочь.
Малфой хотел съязвить, но не стал. Отчасти он знал, каково это, быть разбитому внутри и не сметь показывать это окружающим. И пусть она думает, что страдает только одна сторона, хотя и те, кто по ее мнению враги, имеют жестокие судьбы и свои проблемы, которые давят на горло.
Призвав простынь, Гермиона накрыла ею тело девушки. Ощущение вины за ошибку легло тяжелым грузом на молодую волшебницу. Она была недостаточно внимательна при собирании частей грудной клетки и не спасла того, кого могла спасти. Маска волшебства, скрывающая ее истинный облик спала. Снова закусив губу, она почувствовала как горячая струйка крови скатилась по подбородку. Утерев ее тыльной стороной кисти, она поспешила проверить всех больных. Более тщательно. Более досконально.
Только раскатистый звук грома, заставил ее отвлечься от проверки больных и взглянуть на окно. На улице все так же бушевала непогода, только оказалось, что ночь давно прошла. Часы на стене показывали два часа дня. Она не спала и не ела больше суток. Живот в подтверждение недовольно заурчал. Сосредоточившись на работе, она напрочь забила на все потребности своего организма.
Помфри так и не появилась, чтобы ее прервать. По видимому, она сильно задела целительницу своим хамским поведением и теперь она тоже решила позволить себе не заходить в больничное крыло дольше положенного. Присев на стул, возле пустой кровати, Гермиона сжала руками виски. Головная боль снова давала о себе знать. Но позвать целительницу и признать свою ошибку было хуже, чем перетерпеть. Именно поэтому Грейнджер снова сосредоточилась на выполнении своих рабочих обязанностей. Ходя от койки к койке она проверяла одного пациента за другим, внимательно следя, чтобы их жизненные линии ярко сияли. Она не может больше допустить ошибки и самолично погубить кого-нибудь из них.
Опустив голову и спрятав лицо в ладонях, Гермиона услышала хлопок аппарации и вскочила со своего места. В Хогвартсе была запрещена аппарация. Только домовики могли перемещаться по школе, но зачем домовику оказываться в больничной палате?
- Кто ты? - сразу же задала вопрос Гермиона, увидев перед собой домовика в белой простыне. - С твоим хозяином что-то случилось?
Первое что приходит в голову колдомедику. Если домовик прибыл в больничное крыло, значит его хозяину стало плохо и так он старается привести помощь.
- Нет. - замотала головой домовик. А после с хлопком исчезла, чтобы появиться вновь с тарелкой на которой лежал круассан с ветчиной и сыром и чашкой кофе. - Мисс Грейнджер должна перекусить.
Гермиона свела брови в переносице, не спеша принимать еду из рук домовика. Мало ли кто мог послать ей это угощение. Отравление никто не мог исключать.
- Винки не отравит мисс Грейнджер. - пропищало маленькое создание. - Винки заботится о мисс Грейнджер.
- Оставь еду на тумбе. - осторожно сказала Гермиона. - Пожалуйста.
Домовик сделала в точности так, как ее попросили и с все тем же хлопком исчезла, догадавшись, что хочет сделать волшебница. Гриффиндорка взмахивала палочкой снова и снова проверяя еду на всевозможные яды и заклинания, которые могут ей навредить. Ничего. Еда была абсолютно нормальной.
Постигнув эту истину, Грейнджер жадно накинулась на еду. Желудок умолял о чем-нибудь съестном.
Комментарий к Часть 3
Что думаете о происходящем?
Всегда ваша #Angel
========== Часть 4 ==========
Спустя еще два месяца работы в больничном крыле, Гермиона и мадам Помфри выпустили последнего пациента. Крыло наконец-то опустело. Больше не были слышны хрипы и стоны больных и раненных. Белые простыни сменились на идеально чистые, подушки закупили новые, одеяла тоже были куплены. Весь лазарет был вычищен и насколько было возможно, очищен от энергии смерти, которая была там делом постоянным на протяжении всей войны.
Как только работа закончилась, Гермиона тут же попрощалась с мадам Помфри, которая по прежнему злилась на нее за то излишнее время отсутствия, и отправилась к родителям. Оставшееся время летнего отдыха, она провела с ними, полностью абстрагировавшись от волшебства и магии. Ей по прежнему снились кошмары, но ей не хватало смелости сварить себе зелье для сна без сновидений и поэтому она терпела. Она никогда не кричала во сне и благодаря этому родители ничего не знали о ее кровавом прошлом.
Гермиона ходила с ними на пляж, путешествовала по горам и всякий раз старалась выжать максимум из отдыха. Летом она занималась спортом и каждое утро выходила на пробежку, чтобы прояснить ум после ночных приключений в царстве кошмаров и ужасов. Ей нужно было что-то постоянное, чтобы отвлекаться от всего того дерьма, что происходило у нее в голове. К тому же контроль дыхания помогал успокаивать бушующие эмоции.
Гарри и Рональд исправно писали ей письма, которые она сразу же сжигала в камине. Ей не хотелось контактировать ни с кем из них. Больше они не были друзьями. Да и как можно быть друзьями с тем, кто не понимает тебя и не пытается понять. Гермиона осознала, что ей лучше быть одной, чем с такими друзьями. В их Золотом Трио она стала лишней.
Проснувшись этим утром она взглянула на календарь, висящий на стене и поняла, что лето закончилось и пришло время возвращаться на учебу. Хогвартс обязал всех выживших студентов шестого курса окончить седьмой год обучения. Поднявшись с кровати, она первым делом отправилась на пробежку. Сегодня ей снилась женщина из Франции с ее смехом и доброй улыбкой. Это был один из худших кошмаров, которые к ней являлись. Она всегда рассказывала хорошие истории, но ее вид был ужасающим. После первой же истории женщина седела и в ее глазах гасла жизнь.
Пот ручьями стекал с нее, когда она вошла в дом. Мама и папа уже возились на кухне, готовя завтрак. Они были той самой сумасшедшей, в хорошем смысле этого слова, парой. Вечно на своей волне, всегда вместе. Вот и сейчас из кухни раздавался нежный смех миссис Грейнджер и веселые комментарии отца Гермионы.
Вихрем взлетев по лестнице, Гермиона схватила полотенце и отправилась в душ, чтобы привести себя в порядок.
- Клубничный или черничный джем? - ласково спросила свою дочь миссис Грейнджер.
- Черничный.
Усевшись поудобнее на стуле, Гермиона придвинула к себе тарелку с панкейками и с наслаждением отломила кусочек и отправила его в рот. Ничего вкуснее она в жизни не ела. Отец читал утреннюю газету, иногда качая головой и выдавая фразу по типу: «Ну что только не публикуют в новостях». Гермиона посматривала на него улыбаясь, а что если бросить все и не ехать ни на какую учебу? Что если забыть все, что связывает ее с магическим миром? Порой это было слишком заманчиво.
Как будто в ответ на ее мысли в окно влетела сова, положив на стол письмо из Хогвартса со списком необходимых предметов. В этом году совы опаздывали, не справляясь с объемами писем. Развернув послание, Гермиона быстро пробежалась глазами по строчкам и вздохнула. В списке предметов числилось зельеварение. Гриффиндорка не представляла как снова сможет приступить к созданию зелий.
- Ну что там? Сильно дорого? - увидев беспокойство дочери, спросила миссис Грейнджер. - Не переживай, у нас с папой более чем достаточно денег на твое образование.
- Спасибо мам, я и не переживала по этому поводу. - улыбнулась Гермиона. - Просто не очень хочется возвращаться на учебу, вот и все.
Удивившись, мать вскинула брови. Гермиона всегда с радостью ехала в школу, отсчитывала дни до начала каждого учебного года. Помечала красным кружочком день, когда отбывал Хогвартс Экспресс.
- Что-то происходит? - обеспокоенно спросила она.
- Нет.
- Что-то должно произойти? - вмешался в разговор отец.
- Да нет же. - засмеялась Грейнджер, чтобы скрыть свое напряжение. - Все хорошо, просто с вами намного лучше. Это лето было просто замечательным.