Евгений Сухов
Чужой своим не станет
Глава 1
Ставка «Вольфшанце»
Реконструкция «Вольфшанце»[1] близ Растенбурга проводилась в авральном режиме, и в конце июня ставка почти полностью была подготовлена к приезду рейхсканцлера. Однако Гитлер продолжал медлить; главная причина отказа – слишком сырой климат, который никак не способствовал укреплению здоровья. В действительности Адольф Гитлер был не из тех людей, что любят менять устоявшийся образ жизни; ему претило расставаться с обжитым «Бергхофом», напоминавшим ему природу родной Верхней Австрии. Но положение на Восточном фронте становилось все более угрожающим и требовало незамедлительного нахождения фюрера вблизи театра военных действий.
Начальник управления Сухопутных войск генерал-лейтенант Рудольф Шмундт вместе с представителем оперативного штаба генерал-лейтенантом Адольфом Хойзингером на совещании в «Бергхофе» попросили фюрера непосредственно руководить всеми операциями. Во время разговора они выложили ему на стол фотографии обновленной Ставки, честно признав, что его бункер еще недостаточно хорош, но подготовлен блиндаж для приема гостей, где рейхсканцлер может временно разместиться до окончания работ. Заложив руки за спину, Гитлер тяжелым шагом прошел по своему кабинету и, посмотрев в глаза генерал-лейтенанту Адольфу Хойзингеру, отдал приказ на переезд.
Непримиримой противницей переселения оставалась Ева Браун, имевшая на фюрера немалое влияние. Она всерьез опасалась, что с фюрером в Восточной Пруссии может произойти нечто серьезное. Основания были небеспочвенные: за последнее время Гитлер сильно сдал, ссутулился, сделался желчным, все более превращаясь из крепкого пятидесятипятилетнего мужчины в слабеющего старика.
На сборы ушло почти десять дней.
Восьмого июля вся Ставка покинула гостеприимный «Бергхоф» и перебралась на небольшой военный аэродром под Зальцбургом, откуда на следующий день на нескольких самолетах вылетела в Восточную Пруссию.
Месторасположение Ставки было хорошо продумано. Основным критерием являлась удаленность от крупных центров и советской границы. Размещалась Ставка в густом смешанном лесу, что в значительной степени скрывало построенные на ее территории здания.
К Ставке с усиленными мерами маскировки была проведена железная дорога. По периметру «Вольфшанце» окружали многочисленные озера и топкие болота, что значительно затруднило бы возможный прорыв Красной армии. По соседству располагались три аэродрома, с которых самолеты Люфтваффе готовы были защитить Ставку с воздуха и пресечь всякую попытку бомбардировки. Подступы к «Вольфшанце» были плотно заминированы на случай высадки вражеского десанта.
В безопасности фюрера мелочей не было: пресекалась и обезвреживалась всякая даже теоретическая попытка приблизиться к Ставке на расстояние десяти километров. Так что рейхсканцлер должен был чувствовать себя здесь вполне защищенным.
С момента последнего посещения Адольфом Гитлером «Вольфшанце» многое переменилось, Ставка превратилась в небольшую хорошо укрепленную крепость: за короткий срок было построено несколько сот зданий, укрытых бетонными плитами и землей, в результате чего они представляли собой пирамиды, возвышающиеся над лесом. Возведенные сооружения выглядели вполне естественно – они гармонично дополняли природный ландшафт: на вершинах и склонах бункеров были посажены кустарники; у подножия лежали огромные гранитные валуны. Рассматривая Ставку с высоты птичьего полета, трудно было предположить, что здесь, на глубине нескольких десятков метров, проживают несколько сот человек.
Фюрер прилетел под утро и прямо из аэропорта в сопровождении группы генералов и адъютантов направился в свою новую резиденцию. Провести экскурсию по только что отстроенной Ставке вызвался генерал-лейтенант Хойзингер.
– Мой фюрер, вы не будете чувствовать себя здесь стесненным. В Ставке имеется все, чтобы вы могли полноценно командовать войсками: отличная телефонная связь, фельдъегеря, самолеты, железная дорога, – убежденно принялся перечислять генерал, едва рейхсканцлер вышел из автомобиля. – Предусмотрены даже кинотеатр и сауна, чтобы вы могли хорошо отдохнуть.
Адольф Гитлер продолжал пребывать в скверном расположении духа. Так с ним случалось всегда, когда он приезжал на новое место. Фюрер вообще не любил переездов; будь его воля, он так и остался бы в «Бергхофе». Должно пройти несколько часов, прежде чем рейхсканцлер сделается прежним: окончательно уйдет раздражительность, уступив место деловой сосредоточенности.
1