– Вы уверены, что сверху ничего не заметно? – с некоторым сомнением поинтересовался Гитлер.
– Абсолютно! Нам известно, какую работу проводят русские и их союзники для обнаружения «Волчьего логова». Однако они даже не приблизились к Ставке. Их авиация бомбит совершенно другие участки, которые наши инженеры выдают за Ставку. Над территорией «Вольфшанце» они пролетают едва ли не каждый день, но еще ни одна бомба не упала даже в радиусе пятидесяти километров. И уверяю вас, мой фюрер, не упадет никогда! Мы ежедневно проводим очень большую работу по маскировке территории. Периодически осуществляем контрольные облеты Ставки для более точного анализа, делаем аэросъемку, и если обнаруживаются хоть какие-то недостатки, мы их немедленно устраняем. Кроме того, сетка обладает таким качеством, как растяжение, в этом случае рельеф как бы проседает, а потому мы меняем маскировочную сетку не реже, чем четыре раза в год, – уверенно продолжал генерал-лейтенант. – Мы делаем все возможное, чтобы фюреру здесь хорошо работалось и отдыхалось.
– Считайте, что вы в этом преуспели, – отозвался Гитлер. – Покажите мне мой бункер.
– Прошу вас, мой фюрер, – сказал Хойзингер и уверенно повел Гитлера и его сопровождающих к огромному бугру на краю поляны. – Это и есть ваш бункер.
Заложив руки за спину, рейхсканцлер приблизился к объекту. На его стены была нанесена маскировочная темно-зеленая штукатурка и травяного цвета шероховатый бетон; виднелись комья вязкой лиственного цвета глины, пучки травы. Не без удивления Гитлер разглядел даже стружку, шершаво выпирающую из стен наружу. Внешне стены блиндажа напоминали мох, какой бывает только в густых смешанных лесах Восточной Пруссии. На крыше бункера произрастали три огромных куста боярышника и густая, по колено, темно-зеленая трава.
Уловив удивленный взгляд фюрера и расценив его по-своему, генерал-лейтенант продолжил:
– Внешние работы по укреплению вашего блиндажа уже завершены. Рабочие занимаются внутренней отделкой. Сейчас мы как раз подбираем подходящий дуб для вашего стола.
– Хорошо… Стол должен быть большой, чтобы на нем можно было разложить карты, с толстой столешницей и обязательно с широкими досками, – пожелал Гитлер.
– Сделаем, как вы прикажете, мой фюрер! У нас есть для этого подходящий материал.
– А теперь покажите, где вы разместите меня с моими людьми.
– Пока вы можете расположиться в блиндаже для гостей. Он также очень хорошо замаскирован, и у него такие же толстые стены. Повредить его не способна ни одна, даже самая усиленная, бомбардировка. Кроме того, внутреннее убранство выполнено в античном стиле.
– Мне не терпится это оценить.
– Прошу вас сюда, – с готовностью произнес генерал-лейтенант Хойзингер и уверенно повел рейхсканцлера к соседнему холму с двумя березами на кровле, под которыми скрывался блиндаж.
Они прошли через узкую дверь в ярко освещенный коридор. Далее шел поперечный коридор, в котором по обе стороны располагались жилые комнаты. Сам коридор соединялся с двумя изолированными помещениями, в которых за бронированными дверями несла дежурство личная охрана Гитлера.
Блиндаж представлял собой настоящий лабиринт из многочисленных комнат и коридоров, в которых несложно было и заблудиться, но Хойзингер, бывавший здесь не единожды, уверенно двигался вперед, распахивая двери и уводя Адольфа Гитлера с его приближенными в самую глубину блиндажа.
– По ту сторону коридора находятся спальни ваших секретарш, – сообщил генерал-лейтенант, указав на переход с четырьмя дверями. В первой комнате проживает фрау Юнге, во второй…
Договорить Хойзингер не успел – неожиданно дверь широко распахнулась, и в коридор шагнула фрау Кристиан, вышедшая два года назад замуж за полковника Экхарда Кристиана, служившего в штабе оперативного руководства.
– Господи! Мой фюрер! Глазам своим не верю! – восторженно произнесла женщина. – Когда же вы приехали? Дайте я вас обниму.
Гитлер милостиво раскинул руки и слегка прижал к себе женщину.
Присутствующие офицеры невольно заулыбались. Фрау Кристиан была весьма экзальтированной и жизнерадостной особой, фюрер ее просто обожал, потакая малейшим ее слабостям. Во всяком случае, он не отказал ей ни в одной просьбе. Окружение Гитлера всерьез полагало, что Экхард Кристиан стал генерал-майором и начальником штаба оперативного руководства Военно-воздушных сил не без помощи своей жизнелюбивой женушки.
Адъютанты умело прятали улыбки за напускной суровостью – сцена была презабавной. Рейхсканцлер прощал фрау Кристиан все, даже фамильярность. Она заметно поднимала Гитлеру настроение, о чем в Ставке все прекрасно знали.