Забравшись, вслед за своими спутниками, на открытую платформу, защищенную от порывов ветра элегантно изогнутыми прозрачными бортами, я огляделся в поисках Лавинии и почти сразу увидел ее, стоящую у борта, и весело болтающую в компании незнакомых мне террян — туристов.
"Подойти? Не стоит. Будет еще время поговорить, — с этой мыслью я стал смотреть на проплывающий внизу город-столицу этого мира, Тиллу. С непередаваемым чувством любопытства я смотрел на здания и зеленые массивы гигантского мегаполиса. В причудливую архитектуру города органично вписывались парки и скверы, а также нечто, что я смог определить только как местные леса, потому что на этих участках, как ни старался, не смог разглядеть ни малейших признаков деятельности медеян. Пролетая над подобными участками, даже на такой большой высоте ощущались сплетенные воедино тысячи изысканных ароматов, приятно кружа голову. Природа этого мира отличалась таким количеством форм и неистовством расцветок, что у меня иной раз дыхание перехватывало, когда я видел очередное растение. Особенно это было заметно на гигантских, причудливых форм, клумбах, где буйство красок просто завораживало. Но больше всего меня поразили деревья, очень похожие на земные подсолнухи, только гигантских размеров. Проплывая над большими разноцветными бутонами, и слыша нежный шелест гигантских лепестков под порывами ветерка, мне только начало казаться, что я перенесся в волшебную страну великанов, как тут перед моими глазами неожиданно вырос комплекс зданий, расцветкой и формой напоминающий мыльные пузыри. В следующий миг гравитационная платформа пошла на снижение, я понял, что мы прибыли к конечной точке.
* * *
Не успел я переступить порог бара, как на меня уставилась моя собственная, гигантских размеров, физиономия. Это было настолько неожиданно, что я просто остолбенел на какой-то миг. Не успев поверить в подобное чудо, как в следующий момент мое изображение распалась на шесть больших экранов, по которым продолжился показ передач сразу с нескольких спортивных арен.
"Фу, а я уже подумал…. что выбился в местные национальные герои и меня транслируют на каждом углу. А это просто рекламный фокус! Оригинально! Интересно, а что еще тут такого интересного припасено?".
Специфика работы наложила на меня свой отпечаток и теперь вне зависимости и места мой мозг в незнакомой обстановке автоматически начинал просеивать сквозь себя, а потом анализировать и обрабатывать информацию. Вот и сейчас автоматически подмечалось все, каждая мелочь, вплоть до ощущения растерянности, мелькнувшее на лице бармена при моем появлении и нечто похожего на настороженность на лицах посетителей. Стойка с семью высокими табуретами. Восемь столиков, за которыми в общей сложности сейчас сидело семь аборигенов. На первый взгляд это был стандартный интерьер земного бара, если бы не специфическая внешность аборигенов, шесть больших голографических экранов, да развешанные на стенах объемные изображения картин с эпизодами проходивших ранее боев.
"Похоже, это место для сборищ спортивных фанатов, — сделав подобное заключение, я не спеша двинулся в направлении стойки.
Внешняя сторона стойки была так же выложена из картин боев, подобных тем, что висели на стенах. Моему появлению в баре предшествовал недавний разговор с Лавинией, произошедший сразу после прибытия нашей группы в отель. Устроившись в своем номере, я связался с ней и предложил вместе посмотреть местные достопримечательности, но получил завуалированный отказ, со ссылкой на неотложные дела. От нее я так же узнал, что на мое имя открыт счет, практически неограниченный. Эта новость в какой-то мере уняло начавшую зарождаться обиду. Выйдя из гостиницы, я пошел, куда глаза глядят, пока не набрел на этот бар. Над его входом колыхались в воздухе серебристые лезвия скрещенных клинков, а под ними красовалось название местного питейного заведения. "Кумир".
"У вас все дела, господа. Работайте! А я, так совсем наоборот! Так что, Влад, гуляем! Для начала попробуем местного пива, — с этой мыслью я плюхнулся на ближайший стул. Заказал пиво. На пробу. Получив высокий стакан, я с немалым удивлением ощутил в руке его массивную тяжесть, так как до этого приходилось сталкиваться только с невесомым, почти воздушным стеклом. Его массивность, придав чужому бару еще одну земную черточку, неожиданно заставила меня вспомнить о моем родном мире, Земле. Мысленно поднял бокал за родную планету, после чего сделал долгий глоток и чуть не скривился, но в последний момент удержался из уважения к чужому миру и его обитателям.
"Это разве пиво?! Моча кошачья! Надо что-либо покрепче заказать, чтобы смыть этот кислый привкус!".
Но тут же решил, что не следует делать поспешных выводов, а вместо них сделать еще пару — другую глотков, для окончательного решения вопроса, а пока просто посидеть, привыкая к местной жизни. Так и сделал. Сделал еще несколько глотков, полюбовался на развешанные картины с боями, пока не решил, что пришла пора пропустить рюмку — другую чего-нибудь более крепкого. Только я развернулся к бармену, чтобы проконсультироваться с ним о напитке, как послышался звук открывшейся входной двери. Пришедших я видеть не мог, так как сидел спиной к входной двери, зато сразу ощутил некоторую напряженность, возникшую с приходом новых посетителей. Мгновенно наступившая тишина, а затем возобновившийся гул, который стал звучать явно иначе, заставили меня насторожиться. Переход от расслабленности к тревоге, заставил меня более резко, чем я даже предполагал, развернуться и застыть в немом удивлении. В пяти метрах от меня, на пороге, стояла тройка представителей местной молодежи, мало чем отличающихся от наших неформалов.
Троица, увидев мой удивленный взгляд, очевидно, посчитала его за растерянность, после чего радостно оскалилась и дружно потопала в мою сторону.
"Чего это они?! Хотя и так ясно, что не тост "За дружбу народов" предложить! И все-таки чего они стоят и ждут?!".
Стоявший несколько впереди своих дружков, судя по всему, главарь, избоченившись, скалился во весь рот. Его длинные волосы были стянуты на затылке в хвост довольно приличных размеров. В ухе поблескивала небольшая серьга, а на шее висело грубо сделанное ожерелье из какого-то металла. Такие же ожерелья висели на шеях его приятелей. Вожак был одет в черные шорты и такого же цвета жилет, открывающий грудь и довольно широкие, по местным меркам, плечи. Двое его приятелей были одеты точно также, но в плечах явно проигрывали своему предводителю. Мы еще некоторое время смотрели друг на друга, пока до меня дошла суть происходящей ситуации.
"Японский городовой! Так они ведь приняли меня за террянина! У них же там какие-то трения между собой. Не успел прилететь, а уже влип! Надо как-то выкручиваться".
Страха я не чувствовал, так как не видел среди блатной тройки настоящих бойцов. Меня сейчас больше волновало другое — двойственность моего положения. Они приняли меня за террянина, а ситуация как не крути, была пиковой. Может попробовать им объяснять, что я землянин? Попробую.
— Послушайте, парни. Произошла ошибка. Я….
"Блин! А мне можно говорить, что я с Земли или нельзя?! Японский городовой!
Нет, этот вопрос не поднимался. Так что теперь делать?".
— Ну, что замолчал, террянин? Язык проглотил?! Или решил изобразить своим видом высокий полет мысли? Или ты до такой степени трус, что даже достойно не можешь ответить?
— Слушай, меня мальчик внимательно. Сейчас вы извинитесь передо мной, а затем идете домой. К папе с мамой. А будете продолжать хулиганить, я вас отшлепаю! Все понятно?!
— Ты…! Ты,… это мне сказал? Ты же трус, террянин! За твоими словами нет ни силы воли, ни храбрости! У тебя есть только одно оружие — длинный, болтливый язык!