— Хорошо. Я тебе кое-что объясню. Но слушать ты меня должен молча. И стоять неподвижно. Иначе… — тут она выразительно покачала излучателем, который держала в правой руке. — История, рассказанная моим отцом, касается непосредственно тебя, землянин, пусть ты и не хочешь это признать. Вторая половина жизни нашего мира, после его появления в Солнечной системе, есть зарождение твоего мира под названием "Земля". Ты предок тех, кто тогда остался на Гео, чтобы потом назваться землянами! Ты хочешь спросить, откуда у меня такая уверенность? Эта способность заложена в генах любого геонца. Мы читаем ауры живых существ, словно раскрытые книги. Так мы поняли, что ты геонец. Ты ведь тоже понял, кто перед тобой. Ведь рисунок ауры каждой расы неповторим, уникален. В твоих глазах я читаю удивление. Ты не ожидал подобного от нас?
Она, не по-детски, криво усмехалась, а я смотрел на нее и думал, как же я устал от этой дурацкой комедии положений. Сбежать бы со сцены, но, к сожалению, в этом спектакле мне отвели главную роль.
— Отец, умирая, пытался воззвать к тебе, пробудить родственные чувства, а ты сделал вид, что не узнал нас! Почему?! Мы не предатели, как ты мог подумать. Мы не сбежали тогда, на звездолетах! А полетели за помощью! Это ваши последующие поколения очевидно посчитали, что мы спаслись бегством! Но это не так! Отец пытался объяснить тебе все это! Но ты решил не признавать нас! Кем же тогда вы стали?! Вы боитесь нас? Нет. Не похоже. Ты боец! Значит, продолжаешь считать нас предателями? Ведь так?! Ну, скажи свою правду! Давай! Впрочем, судя по твоей маске недоумения, ты остаешься при своих идеях! Хорошо! Тогда я вот что тебе скажу! Не тебе стыдиться надо нас, а нам тебя! Мне! Отец умирал, но пытался…. А ты… Ты! Даже вида не подал! Да еще прикрылся другой расой! Терряне! Вместо того чтобы протянуть руку помощи, ты подал нам милостыню!! Значит, ты не считаешь себя геонцем?! Хорошо! Это мы сейчас и проверим!! Ты видишь эти купола?!
— Вижу. И что дальше?
Она какое-то мгновение молчала, сбитая моей покладистостью.
— Иди к той крайней камере. Да-да. Самой дальней от меня. Ну, иди.
— А что там? — я пытался протянуть время, понимая что, попав под этот мерцающий купол, я стану, вроде бабочки, наколотой на иголку. Мысль была настолько мне противна, что я как мог, тянул время. — Может, ты мне сначала объяснишь?
— Иди! — ствол излучателя поднялся на уровень моей груди. — Объяснять буду по ходу дела.
Нехотя повернувшись, я медленно пошел к указанному куполу. Остановившись около него, после чего бросил взгляд, через плечо, на свою мучительницу. Кори продолжала стоять на прежнем месте.
— Перед тобой технологическая консоль ручного управления. Нажми на подсвеченную зеленым светом кнопку.
Нажал, после чего силовое поле, закрывавшее купол, исчезло. Без особого любопытства стал осматривать внутреннее содержимое, до этого скрытое радужной силовой оболочкой. Кресло — кокон с полуопущенной спинкой, перевитое шлангами и кабелями. И больше ничего.
— Что ж ты остановился?! Ложись! Не бойся!
— А если я боюсь?! Ты объясни сначала, что от меня хочешь!
— А если я тебе скажу, что боюсь происходящего сейчас, не меньше чем ты?! Ты поверишь мне?!!
Ее крик — признание заставил меня резко развернуться в ее сторону. И замереть в очередной раз. В ее глазах снова стояли слезы. Чем был вызван новый перепад настроения, я не знал, и знать больше не хотел. Равнодушие, видно копившееся во мне долгое время, теперь окончательно взяло вверх над всеми остальными чувствами, оставив лишь звонкую пустоту в моей душе, этот эрзац — заменитель спокойствия. Даже не вдумываясь, что делаю, слепо пошарив за своей спиной руками, слегка подтянулся и улегся на плотную, но одновременно мягко-обволакивающую поверхность. Потом закрыл глаза, тем самым, отрезав себя от окружающего мира. Тишина окутала меня.
"Ничего не хочу. Не видеть, не слышать, не чувствовать".
Легкие колеблющиеся движения под собой, сквозь свое полузабытье, я ощущал не четко, только фиксируя их. Ложе подо мной начало растекаться, постепенно охватывая меня со всех сторон, потом последовали закутывающие движения, пока, наконец, и они не закончились. Только в самый момент до меня, наконец, дошло, что я спеленат как младенец. Открыл глаза, но это ничего не дало. Тьма не хотела рассеиваться. Страх, так и не проснулся, потому что дышалось легко и свободно, а телу было тепло и уютно. Чисто рефлекторно сделал попытку освободить себя, пробуя раз за разом безотчетно напрягать мышцы рук и ног. Постепенно мои попытки сошли на "нет", и ко мне пришло состояние полного душевного спокойствия, которое я не испытывал уже много-много лет.
Глава 7
Открыв глаза, тут же отметил в уме, что со времени моего погружения в сон прошло около одиннадцати часов. А точнее: десять часов пятьдесят две минуты.
"Я отлично выспался. Как насчет прогноза погоды? Так-так. Температура в тени — почти сорок девять градусов. Жарковато, пожалуй".
Изучение ментального фона станции только придало новые краски тому, что я уже и так знал из окружающего меня информационного пространства, в первую минуту своего пробуждения. Ученые и специалисты, прибывшие четыре часа тому назад с запоздавшей экспедицией, после короткого отдыха, уже как час возились с распаковкой и наладкой привезенного оборудования, перенесенного и установленного в помещении врат времени. Там же уже трудились двое ученых с Силура, благодаря которым я смог добраться до станции. Возглавлял всю эту команду ученых, полковник Труппе, являвшийся начальником аналитико-исследовательской службы семнадцатого звездного флота, присланный сюда для общего руководства проектом, получившим название "Пространственные врата". Сейчас он уточнял с военными поправки местного характера к ранее разработанному плану по охране объекта. В соседнем с ними помещении во всю шла подготовка и отладка программного обеспечения двух роботов — разведчиков, которые должны были первыми отправиться через врата. Еще одна группа специалистов, состоявшая из двух инженеров — электронщиков, специалистов по электронным защитным системам, возилась возле вторых, внутренних ворот, через порог которых я перешагнул около двенадцати часов тому назад. Возле инженеров, в качестве прикрытия, расположилось отделение тяжело вооруженной звездной пехоты, усиленное боевым роботом класса "кузнечик". Помимо часовых, охраняющих отдельные помещения и вход на станцию, на перекрестке двух главных коридоров, на которые замыкались все боковые ответвления, теперь появился усиленный патруль. В радиусе двадцати километров от станции пустыню в различных направлениях утюжили четыре танка — бронетранспортера. Все эти повышенные меры безопасности были вызваны побегом двух человек, мужчины и женщины. Об этом я узнал из докладов командиров патрулей, которые каждые полчаса рапортовали о своем местонахождении и результатах поисков. Около четырех часов тому назад было обнаружено их исчезновение. Час ушел на прочесывание помещений станции всем наличным составом, но как только стало известно, что их нигде нет, были посланы патрули в пустыню, а также начался экстренный взлом замков в отсек, который до сих пор оставался темным пятном на карте станции. Полковнику, сразу же сообщившему в штаб-квартиру флота о пропаже двоих человек, был тут же дан приказ об усилении охраны объекта и снятие показаний со всех, кто хоть сколько-нибудь был к этому причастен. Бывшая спальня нашей экспедиции тут же превратилась в тюремную камеру. Сейчас в ней находилось только двое, Гор и охранник, а Колли и второй водитель отвечали на вопросы офицеров разведки. Последним из помещений, куда я заглянул своим внутренним взором, был зал, где находились эти пресловутые врата.
"Вот они какие, эти самые врата".
Сами по себе врата, представляли собой черный матовый овал, висевший без всякой опоры внутри арки. Арка же являла собой нечто особенное, представлявшее собой дугу из укрощенного пламени, вместе с его переливами, вспышками и искрами. На какой-то миг мне даже показалось, что в этих вратах нет ничего материального, и созданы они не человеком, а были дарованы ему кем-то более совершенным, чем человеческий разум. Слишком велика, на мой взгляд, была разница между этим чудом и людьми, этакими приземленными существами, копошившимися сейчас вокруг врат. Но секунда прошла, и наваждение исчезло.