За разговором, я совсем забыл о времени, зато оно не замедлило дать знать само о себе. Ворота с легким шелестом ушли в стену. Мы стремительным единым движением развернулись на источник звука. Только тут я понял, что по неопытности, замкнул, на время нашего разговора, информационное поле на Кори. Осознав ошибку, тут же "переключил" его в прежний режим и сейчас же из инфопотоков, пошли данные, рассказавшие мне о ситуации, развернувшейся вокруг нас. Электронщики, взломав замок, уступили свое место десантникам. Наблюдал, как напряглись военные и ученые, увидевшие нас на картинках мониторов, как застыл полковник Труппе, одним из первых получивший картинку с видеокамер, находящихся на шлемах — сферах десантников. Слышал сигнал боевой тревоги, топот солдат, в глубине станции, занимающих свои места согласно боевому расписанию. Самая последняя информация "сказала" о движении в нашем направлении боевого робота. Тут же мой слух уловил раздавшийся легкий скрежет пополам с тяжелым шагом, а еще через минуту, из глубины коридора, появилась боевая машина, заслонив собой треть прохода. Только он стал на пороге, как последовал приказ отделению, быть готовым к атаке.
Робот, стоя на своих несуразно больших многосегментных ногах, за которые весь ряд его разновидностей получил название "Кузнечик", поводил небольшой головой, на которой сидели два глаза, выполнявшие многочисленные функции, в том числе, и как миниатюрные видеокамеры. Мощные шестиствольные пулеметы, в виде гротескных рук, по обеим сторонам его приземистого туловища, грозно смотрели на нас своими многочисленными стволами.
Из постоянно получаемой информацией, на всех уровнях, от сержанта отделения, блокировавшего нас, до верховного командования на орбите, шла оценка сложившейся ситуации. Сержант Красс, командир отделения, по кличке "Бык", данной ему, за короткую и мощную шею, определил для себя сложившуюся ситуацию, как плевую и легко разрешимую, в меру своего специфического ума. Зато для офицеров и ученых, собравшихся у мониторов, здесь, на станции и в штаб — квартире, на орбите, мы являлись загадкой, непонятной, а значит опасной, в своей непредсказуемости. Особенно, если увязать нас с установкой "Пространственные врата". Именно сейчас, когда события только начали развиваться, необходимо было определить, что собой представляет странная пара. Хотя в том, что мы и есть "пришельцы", сомнений почти ни у кого не осталось. Теории и гипотезы выдвигались десятками. Обо всем этом я узнал из переговоров "штаб — станция — штаб", а также из разговоров на самой станции. К сожалению, что происходило в самом штабе, я не мог узнать, мои разведчики — информы просто не дотягивались до корабля, висевшего на орбите.
"Так. Пока они решают свои глобальные проблемы, посмотрим на вояк, засевших в коридоре".
За полминуты полученная, проанализированная и обработанная мозгом, информация об отделении, блокировавшем коридор, была выдана в следующем виде:
"Боевой робот класса "Кузнечик". Общие характеристики: Используется против живой силы врага. Большая скорость и маневренность. Два режима управления. Вооружение: Тяжелые пулеметы. Солдаты: стандартная экипировка звездного спецназа. Оружие: тяжелые автоматические карабины. Лазерные излучатели. Эмоциональный фон: напряженность — второй уровень. Тревожное состояние…. А что за приказ они получили? Ага. "При начале военных действий взять живыми хотя бы одного "чужака". Свести к минимуму повреждения оборудования". Как вы гуманны, господа".
Только я разобрался в полученных данных, как робот неожиданно переступив с ноги на ногу, поднялся на своих телескопических конечностях, став почти в полтора раза выше, сделал два громадных шага по направлению к нам и снова присел, сложившись. Его голова, не переставая, медленно поворачивалась из стороны в сторону, передавая более широкую, а значит, более информативную картинку для приникших к экранам военных.
— И что теперь? — я это произнес непроизвольно, ни к кому не адресуясь.
— Теперь — вот!!
Я успел уловить то, что она задумала, в ту же секунду, а может и на мгновение раньше, но предпринимать ничего не стал. По большей части из-за философской мысли "чему быть, того не миновать", которой способствовал неуправляемый и воинственный настрой девчонки, а в меньшей части — из-за любопытства, уж больно мне хотелось увидеть на практике применение пси — способностей.
"Гравитационный кулак" вбил полуторатонную тушу робота обратно в коридор с такой непринужденностью и силой, что трое десантников, находившихся за ним, не сумев увернуться, мгновенно превратились в фарш из мяса и перемолотых костей. Затем очередь наступила еще одного десантника, размазав того в грязь по левой стенке коридора. После оглушительного грохота наступила тишина. Похожая, на бомбу с часовым механизмом, которая готова взорваться в каждую секунду.
"Ну, вот. Рубикон перейден. Что дальше?".
Начало нашего противостояния оказалась более кровавым, чем я ожидал, а с другой стороны, демонстрация силы должна была помочь ускорить процесс перехода к переговорам. Из постоянно поступавшей информации я понял, что противник не ожидал подобного хода с нашей стороны и взял время на раздумье. По крайней мере, сержант "пострадавшего" отделения получил приказ: "Отступить. В конфликт не вступать. Быть предельно осторожными". Параллельно был отдан приказ патрульным танкам: "Возвращаться на станцию и блокировать выход". Согласно полученной информации, я пришел к выводу, что наступило время переговоров.
"Базу для них Кори уже заложила. Надеюсь, что удастся уговорить ее. И этих, из Союза. Ну, поехали. Пусть будет, что будет".
— Давай сначала попробуем переговорить с ними, — сказав, я внутренне напрягся в ожидании резкой отповеди, типа "война до победного конца".
— Я не против.
Не поверив ушам, встретился с ней взглядом. Ни азарта, ни радости от победы в глазах не наблюдалось. Серьезные глаза, чуть напряженное лицо.
"С чего бы это? Или начала понимать, что война, прежде всего кровь, а уж потом фанфары?".
Хотел покачать удивленно головой, но сдержался, чтобы не вызывать лишних эмоций, а вместо этого, просто кивнул головой в сторону коридора:
— Ну, я пошел?
После одобрительного кивка, я медленно вошел в коридор. Подойдя к солдатам, сразу почувствовал резкий скачек адреналина, не меньший, наверно, чем у их шефов, увидевших меня на экранах.
— Слушайте меня внимательно, парни, — я старался говорить громко, но внятно и спокойно. — Говорю один раз. Повторять не буду. Станция для вас закрытая территория. Даю час на ее очистку. Насчет наших возможностей распространяться не буду, вы их опробовали на своей шкуре. Будете дергаться, озвереем вконец. И тогда, — я сделал многозначительную паузу, — будет намного хуже. Сейчас никаких вопросов, никаких переговоров. Позже, при вашем хорошем поведении, у нас, возможно, будет тема для беседы. Итак, время пошло.
Мои слова были для них, что плевки в лицо. Мне даже не надо было чувствовать эмоциональный фон, я чувствовал исходивший от них, импульс дикой ярости, почти физически, настолько он был мощным. Солдаты признавали за мной силу, но все равно были готовы рискнуть, я это чувствовал, тем более что приказ отступать, на который рассчитывал, почему-то запаздывал. Стоять под прицелом полудюжины стволов, еще то удовольствие, поэтому я вздохнул с некоторым облегчением, перехватив полученный сержантом приказ: "отступать". Остатки отделения, забрав с собой трупы, медленно пятясь, стали отступать, неотступно держа меня на мушке. Некоторое время я стоял, пропуская через себя информацию и звуки. Где-то в отдалении слышался топот солдат, бегущих в плотном строю, резкие отрывистые команды, да спустя некоторое время прогромыхала тяжелая поступь удаляющегося робота.
Вернувшись обратно к Кори, я застал ее сидящий на кресле технологической камеры и смотревшей в пространство безучастным взглядом. Ее вид, честно говоря, мне не понравился. Все ее перепады настроения заканчивались только одним — взрывом эмоций, и в чем они выразятся, в слезах или в ударе "гравикопья", одному богу известно. Пока она сидела спокойно, и я решил воспользоваться моментом: — Давай совет держать. Что будем дальше делать?