– Тебе не кажется, что Виржил в последнее время какой-то… напряженный? – шепнула Клеманс, когда они остались одни. И, вытянувшись на диване, положила голову на колени Люку. – Он ходит хмурый и разговаривает неохотно, – добавила она. – Совсем на себя не похож. Может, у него проблемы – с Филиппиной или в больнице?
– Со мной он ничем таким не делился, – ответил Люк. – Но я с тобой согласен, – видно, его что-то угнетает. Только я не думаю, что это связано с работой. Могу сказать одно: Филиппина слишком долго тянет с детьми и тем самым загоняет его в угол. Он, конечно, любит ее, но все-таки наверняка задает себе вопрос: когда же? Я вот смотрю, как он относится к Эмили и Жюли… Сразу видно, что он обожает детишек и тоже хочет их. Но не через десять же лет…
– Не все женщины мечтают о материнстве. Филиппина держится за свою свободу, не желает себя связывать. Будь ее воля, она бы полгода путешествовала по всему свету, а остальное время просиживала в библиотеках.
– Прекрасная программа… только какое место в ней отводится Виржилу?
– Вот это его и оскорбляет.
– Он тебе что-нибудь говорит на этот счет?
– Да так, намеками. Но в последнее время все реже и реже.
– Может, их роман подходит к концу? Только что Виржил сказал мне, что был бы счастлив завести собаку, вот только Филиппина их боится. В общем, ни детей, ни собак, то есть никаких привязанностей и обязанностей…
– Но я уверена, что она его любит.
– Любовь – это, помимо прочего, умение разделять с любимым человеком и то и другое. Мне кажется, Виржил страдает оттого, что Филиппина ему в этом отказывает. Он человек умный и прекрасно понимает, что ему вряд ли удастся ее перевоспитать.
– И это очень жаль, – пробормотала Клеманс, ее уже постепенно одолевала дремота.
Она высоко ценила Виржила: со временем он стал для нее не только другом Люка, но и ее собственным. Вот уже несколько лет она лелеяла надежду, что он женится на Филиппине, радовалась за него. Однако теперь было ясно, что этот брак маловероятен. И тогда какой же станет их совместная жизнь? Былое равновесие грозило разрушиться, а к этой угрозе добавилось еще и появление Этьена в Гапе. Клеманс тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Скоро надо будет разгрести угли в камине, поставить перед ним экраны и идти наверх, но ей хотелось еще хоть несколько минут полежать на диване, прильнув к Люку, чтобы насладиться чувством покоя, которому, возможно, не суждено быть долгим.
Филиппина расхохоталась, услышав новую шутку своего руководителя, который обожал затейливую игру слов. Они сидели в ресторане «Букинисты», куда она пригласила его на обед и где они долго обсуждали работу Филиппины, решая, в каком направлении ей двигаться.
– Ваше упорство, как всегда, принесло свои плоды. Вы действительно глубоко проникли в тему и дали ей очень интересное освещение. Если последуете моим советам, то результат, я полагаю, будет… блестящим.
Филиппина в полном восхищении заплатила по счету, невзирая на протесты профессора, и проводила его до метро. У нее оставалось еще немного времени на шопинг перед встречей с Летицией, сестрой Виржила. Поездка в Париж пришлась очень кстати: недавно Летиция позвонила ей и сказала, что им необходимо увидеться и обсудить одну семейную проблему, – это звучало довольно загадочно, и Филиппине не терпелось узнать, в чем же дело. Что значит «семейная проблема»? Она не была знакома с родными Виржила, да и сам он категорически не желал с ними общаться.
В Париже было совсем не так холодно, как в Гапе, и Филиппина воспользовалась этим, чтобы прогуляться по городу, останавливаясь перед витринами. В конечном счете она купила себе элегантные сапожки на высоких каблуках, которые уж конечно не сможет носить, живя в шале, но они ей очень понравились, и она решила оставить их здесь, в своей парижской студии. Потом, не удержавшись, приобрела куртку на гусином пуху – очень теплую, хотя и безумно дорогую, – убедив себя, что такая одежда насущно необходима при жизни в горах. Этой возможностью сорить деньгами, никому не отчитываясь, она была обязана своим деду и бабушке и в такие моменты всегда с благодарностью думала о них. Они избавили внучку от денежных забот, оставив ей половину своего состояния. Вторая половина была завещана ее родителям, но мать Филиппины тоже вскоре умерла, и она получила еще одно наследство. Ее отец женился два года спустя и уехал к своей второй жене в Квебек. Раз в месяц он присылал дочери длинное послание, а раз в год приезжал в Париж, чтобы обнять ее и убедиться, что с ней все в порядке. Правда, едва приехав, он уже торопился назад, но всегда приглашал Филиппину к себе в Канаду и каждый раз уверял ее, что «в случае чего всегда готов помочь». Словом, у них были мирные и теплые отношения, но Филиппина не стремилась видеться со своей мачехой. Ей достаточно было знать, что отец любит свою единственную дочь даже на расстоянии.