— Виала рассказывала мне кое что о своей юности, да и у меня была возможность изучить историю Золотой Империи. Конечно, глазами очевидцев все выглядит несколько иначе. Многое стало на свои места.
— Теперь ты понимаешь, почему твоя жизнь так важна?
— Увы. Значит, если Сабир добьется своего и уничтожит вас, останемся только мы с Ульфом?
— Верно.
— И он согласен с вашим решением?
— Мы никогда не обсуждали это. Но он умный человек, должен понимать, к чему все идет. Впрочем, он еще надеется на то, что у меня появится законный наследник. Ульфу, как и мне, не нужна власть, но он готов к этому бремени больше, чем многие правители, которых я могу вспомнить. Кстати, как и ты.
— Я не в состоянии сейчас принять это — слишком много ответственности при слишком малом выборе.
— У тебя он хотя бы есть, — криво усмехнулся Хальвард. — Однажды ты покинешь Кинна-Тиате и сама решишь, какой дорогой идти.
— Сабир не позволит мне этого.
— Но и помешать не сможет. Попытаться — да, остановить — нет.
— А демоны? Неужели император согласен пустить их в наш мир лишь ради того, чтобы устранить вас?
— Не знаю, — пожал плечами Хальвард. — По какой-то причине он готов разрушить равновесие между мирами, тогда как истинное призвание императора четырех стихий — хранить его. Уничтожь одну магию — и остальные со временем тоже угаснут.
— Потому вы и отказываетесь бороться за трон? Из-за равновесия?
— Отчасти.
— А основная причина?
— Ответь мне ты.
— Вам не интересна власть ради власти? — предположила Йорунн.
— Именно.
— Тогда что вам надо?
— Ты уже слышала — найти свой собственный путь. Свое предназначение. Я готов платить за те возможности, что дала мне судьба: магию, власть, статус. Но не готов променять остатки свободы на миражи и иллюзии.
— Мне нужно время, чтобы осмыслить и принять все это, — Йорунн устало провела рукой по волосам. Голова нещадно ныла и требовала отдыха.
— Пойдем, — согласился правитель, легко поднимаясь на ноги и протягивая ей руку. — Йорунн, у меня есть к тебе просьба.
— Да?
— Не говори на эту тему, еще не пришел срок. Особенно с Ульфом. Неизбежность — тяжкий груз, однажды вы столкнетесь с выбором лицом к лицу, и тогда найти даже минуту покоя будет сложно. До этой поры у вас есть возможность просто жить.
— Вы играете нашими судьбами с такой легкостью…
— Не более, чем своей. Но у меня было больше времени, чтобы смириться с судьбой, а вы еще слишком молоды. Если я буду достаточно аккуратен, то дам вам несколько лет, чтобы привыкнуть и понять.
38. Бей!
Следующий день начался с дождя и промозглого ветра. Серая хмарь затопила не только небо, но и землю, пушистыми клубами спускаясь с вершин гор в долину. “Вот уж действительно — сумеречный край, — думала Йорунн, рассматривая сквозь ползущие по стеклам капли выцветший пейзаж. — Утром в тени восточных гор, вечером — в тени западных, а днем — под покровом облаков”.
На душе было гадко и тяжело. Уложить в голове все, о чем рассказал вчера Хальвард, было непросто. События прошлого оказались пропитаны кровью настолько, что даже пережитое падение Астарте, Теритаки и Витахольма отошло на второй план. Что для империи крохотное королевство где-то на окраине обжитого мира? Мелочь, не стоящая внимания. Кто будет править Степью — невелика разница, особенно если умеешь ждать и осознаешь всю хрупкость и недолговечность человеческой жизни.
Йорунн не чувствовала обиды, страха или разочарования. В конце концов, Хальвард никогда не скрывал от нее истинного положения дел, не оправдывал свои ошибки благими намерениями, к тому же позволил ей самой расстаться с детскими иллюзиями и верой в высшее добро. Это было больно, но необходимо. И это был ее осознанный выбор, пожалуй, впервые в жизни. И хотя, положа руку на сердце, надо было сказать правителю “спасибо”, Йорунн точно знала — ему нужна не благодарность, а нечто большее.
День тянулся медленно и скучно, рутинные дела раздражали, встречи и разговоры казались назойливыми и пустыми, и настроение девушки совсем испортилось. С Ульфом она столкнулась в коридоре, полностью погрузившись в свои мысли и не замечая окружающих. В последний момент замерла, практически ткнувшись носом в застежку насквозь мокрого плаща.
— Ого, сколько прыти, — Черный Волк посторонился, освобождая дорогу, — несешься ураганом. Со вчерашнего вечера сама не своя. Не поделишься, что случилось?
Йорунн уже сделала вдох, чтобы ответить, но остановилась в последний момент, прикусив язык. Это ее бремя, не стоит перекладывать его на других.
— Понятно, — сделал вывод Черный Волк. — Хальвард запретил тебе говорить?
— Нет, что ты, — девушка заметно смутилась, — попросил. Да и говорить особо не о чем. Так, тени прошлого и мысли о будущем.
— Занятно — протянул он с какой-то особой интонацией. — Пойдем-ка со мной.
И ухватив ее под руку, повлек по бесконечным коридорам. Йорунн, все еще поглощенная своими переживаниями, даже не задумалась о направлении.
— Терпеть не могу, когда он это делает, — Ульф сбросил мокрый плащ прямо на пол и в раздражении прошелся вдоль стены, явно выискивая что-то.
Йорунн моргнула и осмотрелась — тренировочный зал, ряды мечей в стойках, снаряжение, защитные латы.
— Кто и что делает? — она растерянно уставилась на Ульфа, пытаясь вспомнить, говорил ли он что-то по дороге, и зачем они вообще сюда пришли.
— Хальвард. Терпеть не могу когда он начинает играть в недомолвки. А теперь еще и тебя заставляет. Тени прошлого, говоришь, и мысли о будущем? Знаю я эти мысли, будь они неладны.
Ульф вынул из дальнего угла тяжелый кожаный мешок, набитый песком, поднял его и нацепил на толстый канат, привязанный к потолку посреди зала.
— Бей, — коротко приказал он.
— Что? — ее недоумение было таким полным, что на мгновение Ульфу стало ее жаль.
— Бей, — повторил он. — Со всей злости, хочешь руками, хочешь ногами, мне всё равно.
— Я не буду, — Йорунн чувствовала себя глупо, раздражение начало плавно переходить в тлеющую ярость.
— Будешь, — Черный Волк оставил мешок раскачиваться, и, обойдя Йорунн со спины, подтолкнул ее вперед. — Я сказал — бей. Сейчас.
Девушка хлестнула несчастный мешок рукой, больно отбив ладонь. Вся эта ситуация была настолько бессмысленной, что для возражений аргументов не нашлось.
— Сожми кулак, ноги поставь шире, чуть согни колени. И еще раз. Со всей силы.
Удар вышел лучше предыдущего, мешок слабо качнулся в сторону.
— Уже неплохо. Теперь левой рукой.
Йорунн не знала, сколько это продолжалось. Она перестала думать о чем-то, исполняя команды наставника, раз за разом повторяя то, о чем он говорил. Впрочем, как и всегда. В какой-то момент злость все-таки выплеснулась наружу и превратилась в ярость действий, освобождая измученное сознание. Мешок с песком стерпел все безропотно и покорно.
А Йорунн почувствовала, как восхитительная легкость заполнила разум. Да, тело устало, но разве эта блаженная тяжесть в мышцах имела что-то общее с тревогами и страхами перед будущим? Девушка расслабленно выдохнула и, отойдя на несколько шагов, опустилась на скамейку у стены.
— Полегчало? — зеленые глаза Ульфа светились пониманием.
— О да, существенно, — выдохнула она, смахивая со лба капли пота.
— В следующий раз не мучайся целый день и не срывайся на окружающих, а сразу спускайся сюда. Бездействие — яд, хотя и действие не всегда лечит. А теперь рассказывай то, что можно.
— Ты ведь и сам отлично знаешь.
— Хальвард поделился с тобой планами на будущее Недоре?
— Да, — призналась она.
— А ты поверила, потому что это в целом не лишено смысла. Так вот — правитель ошибается. У него непростой характер и железная воля, переубеждать его — безнадежное дело. Но я вижу эту ситуацию с другой стороны.
— Как именно?
— Рассуди сама: его жизнь в разы дольше обычной. Мы с тобой состаримся и умрем, а на его голове даже седины не прибавится. Сто лет, может двести — долгий срок, за который многое изменится, и я сейчас не только про власть. Я стану помогать ему столько, сколько будет в моих силах. Приму любое его решение, подчинюсь без возражений. И буду упорно надеяться на то, что однажды он поймет — верность долгу и ответственность не означают одну сплошную жертву.