Медленно, будто боясь, что я могу убежать, врезать или еще что-нибудь выкинуть, он склонился к моему лицу. Вглядываясь в мои глаза, Артём не спешил покончить с этим побыстрее, лишь оставляя дыхание на моих губах. Я же в свою очередь смотрела на него: зеленые радужки обрамлялись тёмными ресницами, прямой нос и чётко очерченная линия губ. Когда мне уже пришло в голову ущипнуть его побольнее, чтобы перестал тянуть кота за хвост, где в качестве пушистика выступали мои нервы, муж наконец соединил наши губы. В этом прикосновении не было ничего особенного, недолгий поцелуй, теплое и мягкое касание длилось совсем чуть-чуть, но мне еще некоторое время чудилось, что его прикосновение оставило незримый след.
Кто может сказать, что впервые целовалась с собственным мужем на свадьбе? Вот я могу, что меня совсем не радует. Потому что, как и любой девушке мне хотелось верить в некую сказку о любви, или хотя бы ее вариацию в действительности.
Как же скучно... Когда они наконец упьются до необходимого состояния, чтобы мы могли спокойно сбежать с этого торжества? Ответом оказался период длиною в полтора часа — примерно через это время Артём решил прекратить наблюдение за этим сборищем и толкнув речь о том, что гости могут и дальше пить и есть за наше здоровье, а нам пора вспомнить, что первая брачная ночь всё же не бесконечна – не стоит терять время. Проходя под руку с мужем через весь зал к выходу, настойчиво бойкотировала своё желание двигаться быстрее.
Глава девятая
ГЛАВА 9. Всё интереснее и интереснее...
Как бы мне не нравилось моё платье, хотелось уже переодеться во что-то легкое и свободное, ноги напоминали о том, что красивые туфли — это просто замечательно, но они желают, чтобы их ничего не сдавливало. К этому букету ощущений добавлялась зарождающаяся головная боль — верный признак, что пора бы избавиться от шпилек и распустить волосы, а заодно успокоить нервы.
Так что ничего удивительного в том, что первым делом, когда за нами закрылась дверь, я с блаженным стоном скинула туфли.
— Как мало нам иногда нужно, — усмехнулся Артём, — пойдём, или ты еще от какого-нибудь предмета гардероба хочешь избавиться, не доходя до комнаты? Я подожду, если что.
— Хочу, но не буду, — отмахнулась от его подколки, — веди, Сусанин, — разрешила, беря обувь в одну руку, а на другую наматывая юбку, чтобы не наступить на ткань ненароком.
— Пойдем на второй этаж, там теперь будут наши комнаты, — развернувшись к лестнице, поставил меня в известность новоиспечённый муж.
Делать нечего, поэтому поудобнее перехватив ткань потопала за Артёмом. Наверху от лестницы уходило два ответвления, мы двинулись по левому коридору. Пока шли, мимо я видела одинаковые двери одну за другой, и все сплошь запертые, уж не знаю, кто проживал в них, потому что, если я правильно понимаю, то здесь могут спать только хозяева и гости. Артём взял довольно приличный темп, поэтому сильно по сторонам головой вертеть возможности не представилось. Хотя, кроме картин и других безделушек разглядывать и нечего.
Наши комнаты оказались самыми последними в этой части дома. Раскрыв передо мной двери, он, как истинный джентльмен, пропустил даму вперед, и я попала в комнату, которую иначе чем гостиной не назовешь. Высокий потолок, стены отделаны древесиной с красноватым отливом, немаленькие окна, которые были окрашены в тон стен, тогда как снаружи дома они имели белую отделку — первый раз такое наблюдаю, обычно хозяева не заморачиваются подобными мелочами. Кстати, наши окна как раз отрывали вид на подъездную дорожку и прилежащий к ней участок – те самые, что я видела по приезду. В комнате поверх паркета лежал огромный узорчатый ковер цвета переспевшей вишни, великолепно сочетающийся со всей мебелью, которая состояла из диванчика, столика между ним и парой кресел, что были устроены рядом с небольшим камином. Так же в список мебели можно было включить два шкафа с книгами и какими-то статуэтками, письменный стол, стоявший в углу помещения вместе с мягким стулом, и тумбу, притулившуюся между окнами вместе с красивой золотистой вазой, которая радовала глаза не только своим видом, но и шикарным букетом красных роз, поставленных в нее.
Можно сказать, довольно красивая комната, очень подходит духу этого дома, у которого чувствуется своя многолетняя история. Но на мой вкус, для гостиной лучше выбирать светлые пастельные тона.
Бросив на пол опостылевшие шпильки, прошла в глубь комнаты, нагло уселась на диван и выжидательно уставилась на Артема.
Парень, склонив голову, с искренним интересом наблюдал за моим демаршем прислонившись спиной к закрытой двери. Когда молчание затянулось, он отлип от двери и на ходу ослабляя галстук двинулся в моём направлении, чтобы устроиться напротив.
— Я так понимаю, за той дверью располагается спальня? — кивнув в сторону единственной, за исключением входной, двери.
— А разве есть другие варианты? — насмешливо приподнимая бровь, сьёрничал он.
— И сомневаюсь, что там стоят две кровати, — утвердительно произнесла я, — так где ты будешь спать? Пол или диван, или же другая комната?
— Там такая кровать, что человек пять спокойно могут разместиться, — развалился в кресле со всевозможным комфортом он, — так что ни тебе, ни мне не придется искать иные варианты для ночевки.
— Ты же прекрасно осознаешь, что сон в одной постели — это не вопрос места, а вопрос доверия. Разве можно показывать свою беззащитность чужому человеку?
Прикрыв глаза, Артём откинул голову назад и устало произнес:
— Другого варианта для тебя нет и не будет, одна ты спать будешь только, если мне придётся куда-то уехать с ночевой, но не сильно рассчитывай на это в ближайшее время – у нас вроде как медовый месяц. И опережая твои доводы о том, что в собственной комнате нас никто не видит и можно делать то, что заблагорассудится — ты не права. — Я проглотила слова, которые действительно были готовы сорваться с моего языка. — В этом доме живем не только мы, привыкай, что даже если ты не видишь, за тобой наблюдают и тебя обсуждают. Слуги видят больше остальных, стоит допустить промашку и всем станет об этом известно. Ты можешь упустить одну единственную мелочь, а из нее слепят целую историю. Поэтому, давать какой-либо повод для подобного мы не будем, если не доверяешь, то придется научиться, иного выхода у тебя не будет.
— Артём, ты можешь внятно объяснить, зачем нам вести себя будто между нами все замечательно? Столько семей живут так, как им хочется, не думая о том, как выглядят в глазах остальных, но при этом ты так настаиваешь, значит для этого есть причины. И я хочу их слышать.
— Если ты сама задумаешься, то поймёшь причины. Смотри, как будет выглядеть наша ситуация со стороны: я отказываюсь от очень выгодного брака в пользу тебя, той, которая не может дать нашей семье ничего. Это заставляет задуматься, почему было принято такое решение? Либо безумная любовь, которая заставила меня пойти на этот шаг и как-то договориться с отцом, либо есть что-то такое, что перевесило материальные блага и значит может быть очень интересно. Когда придут к этому решению одни просто забудут, а другие, которым влияние нашей семьи не дает покоя, начнут рыть землю и не факт, что не докопаются. А когда сделают это, то не только ты окажешься под ударом, но и те, через кого на тебя можно повлиять. Ты готова в угоду своим прихотям поставить их под удар? Это твои мотивы для того, чтобы вести себя так, как я прошу. Мои поступки продиктованы будущей выгодой для клана. Я — наследник, поэтому дела клана в приоритете. Мне с детства внушали мысль, что брак по взаимной привязанности — не мой случай, и я абсолютно был готов к тому, что придется жениться на Соколовой. Эта рокировка невест меня напрягла, не спорю. Потому что Настасья, хоть и истеричка, но уже полностью свыкшаяся с мыслью, что станет моей женой. Всех ее тараканов я уже по именам выучил и знаю, какие меры принимать, чтобы повернуть её в нужном мне направлении. А ты стала темной лошадкой, — снова открыл глаза, чтобы посмотреть в мое лицо. — Кто ты, что из себя представляешь и к чему стоит готовиться? — подобные вопросы заполонили мой мозг, когда отец сообщил о словах Видящей. По большому счету, мне все равно, — признался, чтобы тут же исправиться, — было. До того момента, как надел на твой палец кольцо.