И вот, она сопит под боком, мой котёнок. Только теперь ей не удастся убежать, чтобы она уже не напридумывала в своей головке. Невозможно отпустить ту единственную, с которой видишь своё будущее.
Родители со скрипом приняли наши отношения, оттаяв только когда появилась Мила. Да, наша дочь стала любимицей этих властных мужчин. Но, когда ей исполнилось три, мы стали замечать за ней странности: дочь начала говорить о том, что ещё не произошло. Катя первой сообразила, к чему это может быть и какой дар достался нашему ребёнку. Нам было трудно: супруга на время частично перекинула управление своими отелями на меня, уехав с дочерью в отдалённое поместье, опасаясь за её безопасность. Мне пришлось согласиться, иногда не видя своих девочек неделями. Дочь долго не понимала, почему ей нельзя делиться картинками, которые она видит. К тому же, у неё обнаружился второй дар — щит. Он проявился, когда она испугалась собаки, которую я привёз в поместье ей в подарок на пятилетие. Это открытие просто выбило нас из колеи на некоторое время. Но потом, рассудив, мы поняли, что это станет отличным прикрытием и гарантом того, что нам удастся сохранить её секрет как можно дольше.
К нормальной жизни мы вернулись, когда Миле исполнилось шесть — наша дочь слишком рано повзрослела из-за своих способностей. По всей видимости, на радостях, что мы снова вместе, как обычная семья — сделали второго ребёнка. Милена была очень рада братику, первой узнав, что он уже есть и сообщила, что назвать мы его должны Дмитрием.
И сейчас, качая на руках новорождённого сына, я был невероятно счастлив, что не отступил во второй раз и получил то, о чём когда-то мог только мечтать — крепкую семью, где меня любят и всегда ждут, чтобы не случилось.
Конец