– «Случайно» нет. Но он специально был тут ночью. Когда ушёл – не знаю, у него свои ключи. А что случилось?
– Его ищет директор. И он всегда нервничает, когда не в курсе, где его сотрудники.
За спиной Светланы возникла массивная фигура Земнова. Великан объявил, что в саду, как и во всех комнатах музейного комплекса, нашего пьянчужки тоже нет. Сосо Церберидзе всю ночь чего-то грыз, потом вырубился и спит до сих пор, поэтому вполне мог пропустить так называемый переход границы.
То есть, даже если кто-то зашёл за ограду или, наоборот, вышел за неё же, хромой сторож не в курсе. Хотя это и есть его прямая обязанность.
– Да объясните же, в чём проблема-то?
На меня смотрели как на бездушного идиота. Да, в принципе, любой из нас мог, когда заблагорассудится, выйти за территорию, замков никто не вешал, и расстрел на месте за это не предполагался, но…
Куда Денисыч мог удрать в четыре утра? Все магазины закрыты. Да, есть круглосуточные ларьки, но смысл ему в них, если у него вечно всё с собой. Город спит. Кто мог выманить нетрезвого знатока всех древних языков только ради того, чтобы?..
Тут опять знак вопроса, поскольку, кому именно в такую рань могли понадобиться консультации редкого специалиста, тоже непонятно. Как непонятно и почему он никого не предупредил, хотя обычно Диня болтлив, как обезьяна бонабо, и границ личного пространства для него просто не существует. Он лезет с винишком ко всем и вся!
– Так ты идёшь? – поторопил меня Земнов.
– Извини, – опомнился я. – Две минуты, только переоденусь! Невежливо идти к шефу в растянутых трениках и майке.
– Он и не такое видел.
Не сомневаюсь ни разу, но поскольку Светлана ломилась помочь мне переодеться, я таки прикрыл дверь и уже даже через полторы минуты вышел к нашим в тонких джинсах, футболке с волком и сандалиях на босу ногу. Так можно, ведь сбор не по работе, а в целом?
Значит, вряд ли директор потребует, чтобы все мы были одеты официально, да вроде в нашем музее пока и нет строгого дресс-кода. Тот же Земнов стоит в гавайской рубашке и пятнистых шортах, Гребнева – в искушающем спальном халатике, ни у кого нет проблем.
В других частных музейчиках, кстати, тоже. Ну, разве что для бабушек-смотрительниц где-нибудь в Третьяковке или Эрмитаже обязательны чёрные юбки в пол, вязаные кофты под горло, седые кукульки на голове и непременные очки с толстыми стёклами. А где Крым – там свобода!
Мы пошли, и по пути я попытался выяснить у Германа, что там за кузница, оружейная, слесарная или реставраторская мастерская попалась мне в прошлый раз. Он задумчиво хмыкнул, сказал, что официально реставраторов у нас в штате нет, но если я ещё каким-то чудом туда забреду, то лучше бежать, не дожидаясь последствий.
С чего и почему, великан объяснять не стал, как я понимаю, ему и самому было сложно понять всю структуру взаимодействий частных служб в одном музейном комплексе. «Херсонес» вообще странное, но интересное место. Конечно, задания, которые мы получаем, скорее напоминают приключенческий экшен, но зато здесь стопроцентно не соскучишься. А ведь главная опасность в нашем деле – стать скучной музейной крысой, злобно скалящей зубки над собственными неприступными «сокровищами»…
Земнов деликатно постучал в дверь, услышал: «Вх-ходитя, ш-ш-шду!» – и, как воспитанный человек, первой пропустил Светлану. Потом зашёл я, и замыкающим уже он.
Наш шеф Феоктист Эдуардович, в мятом льняном костюме, чёрных очках и приспущенном галстуке, развалился на вертящемся офисном кресле. В правой руке он держал бокал красного вина, в левой – начатую бутылку, а четыре таких же бутыляки валялись под ногами, и при нашем появлении он безуспешно попытался закатить их под стол. В таком виде я его видел впервые.
– Вы нас звали? – без малейшего удивления спросила Гребнева, занимая свободный стул.
– Ге-екзам-тр! – набычась, потребовал директор.
Наша специалистка по красно– и чёрнофигурной росписи спокойно кивнула:
– Сиятельный вы наш, нас пригласивший, дабы поведать всем о горе или? Или о радости, настолько всевеликой, что вы вино решили откупорить уже четыре, нет, пять раз и кряду? Так вот, явились все мы, стройно, дружно, рядами греческих фаланг, и ждём приказа! Что Пифии глаголят? Где козёл был в жертву принесён и что сулят эпохе все предсказания на печени быка? Не знаем мы, но если уж по сути, то нам тоже бы налить-то не мешало б…
Директор помолчал, словно бы катая каждое её слово на языке, пьяно хихикнул от удовлетворения и, наклонившись (то есть чудом не упав!), достал из ящика стола ещё три широких хрустальных бокала. Более подходящих под виски, чем под вино, но ладно, не будем цепляться к мелочам. Интрига в другом.