Я шмякнулся на пятую точку.
— Спаситель упал на задницу — София хихикнула. — Хорошо хоть лужи рядом не оказалось.
Виталик заржал.
— Да, да, смейтесь над начальством, — проворчал я шутливо. — Потом посмеёмся, когда премию будете получать…
Я поднялся на ноги.
— Вы свободны, — обратился я к пленникам, затем изобразил пальцами идущего человека и указал на выход из грота. — Можно уходить!
Мужчина перешагнул порог камеры и направился в центр грота. Он явно был измождён, но походка была уверенной, а плечи расправленными. Наверняка в своей деревне он занимал высокое положение, может жил в одном из тех больших домов большой деревни.
Оказавшись в центре грота, бывший пленник произнёс зычным голосом:
— Маер дувай веди анфон ею лант атон ни руддау о сафиид ангдул!
— Интересно, что он им говорит? — прошептал Виталик.
— Не знаю, но его слушают, — ответила София.
Это было правдой — пленники прильнули к решёткам и слушали каждое слово говорящего. Когда седовласый мужчина закончил свою речь, то посмотрел на меня и сделал широкий жест в направлении стены с решетками:
— Негесид дю юн руддау би бобл!
— Да, да, сейчас мы всех освободим! — сказал я. — За дело!
— Его светлость просто мастер находить общий язык с аборигенами! — съязвила София.
— Разговорчики в строю! А ну марш на самый верх!
Вскрытие всех решёток заняло около получаса. Можно было бы и быстрее, но деревянные настилы жалобно постанывали под весом бронированных экзоскелетов и передвигаться по ним приходилось с большой осторожностью. Но несмотря на все усилия доски под Виталиком дважды проламывались.
— Кое кому нужно сесть на диету, — не удержалась София.
— И быть такой худой замухрышкой, как ты? — Виталик тоже за словом в карман не лез. — Мужчина должен быть большим и сильным…
— И иметь десяток лишних килограмм! — закончила его мысль София.
Наконец все решётки были вскрыты и народ начал выбираться из своих темниц. Сначала недоверчиво, потом всё смелее и смелее.
Сначала выбирались мужчины, затем, с их помощью, женщины. Некоторые с маленькими детьми на руках.
— Совсем старых тут нет, — заметил я. Самыми взрослыми были пленники лет пятидесяти.
— Никто не любит старое мясо, — пожал плечами Виталик.
— Меня больше интересует, где все подростки? — задумчиво произнесла стоявшая рядом София. — Тут или совсем малыши, либо уже взрослые…
На этот вопрос ответ искать нам было некогда — нужно было выбираться. Освобождение пленников и так затянулась, а нашей главной миссии по захвату трофейной техники никто не отменял.
Мы с Виталиком шли впереди, за нами следовала вереница из трёхсот двадцати пяти бывших узников. София замыкала шествие.
Никакого сопротивления на обратном пути мы не встретили, рано как не было его и в пещере с вратами и гараже.
Стоящие в гараже шагоходы освобождённые обходили стороной — видимо им довелось видеть эти боевые машины в действии.
— С этой частью плана мы покончили, — сказал я. — Виталик, найди, как открываются ворота…
— Постой, ваша светлость, — вдруг сказала София. И снова эти упрямые нотки в голосе.
— Слушаю.
— Мы не можем просто взять и выпустить их.
Я вопросительно приподнял бровь, а Виталик озвучил вопрос:
— Это почему это?
— Их скотина погибла, их урожай сгнил. Снаружи зима. Без пищи они погибнут от голода.
— Может быть тут есть ещё поселения с людьми, где их приютят. Возможно даже город, — возразил я.
— Ещё охотиться можно, — добавил Виталик. — Да и тут пошукать можно, не только же людей ели эти твари?
— Посмотрите на них! Это же земледельцы, не охотники, — парировала София. — А насчёт других поселений… Мы видели то что, видели. Даже если они и есть, то далеко от этой сопки.
Я начинал понимать, куда эта упрямая кареглазая красотка клонит и это мне не нравилось.
— Ты хочешь сказать, что мы в ответе за тех, кого освободили от съедения?
— Именно это, ваша светлость! — кивнула София.
— И что ты предлагаешь?
— Отвести их всех к прорехе.
— Девчонка, ты сума сдурела? — воскликнул Виталик. — Запрещено тащить к нам аборигенов из других измерений! Я на такое не подписывался!
— Предлагаешь дать им умереть с голоду⁈ — вскипела София.
— Я предлагаю дать им самим позаботиться о себе! Это право свободного человека!
— Там грудные дети! Их измождённые заточением матери…
— Так, стоп! — я задушил начавшийся спор.
Освобождённые пленники с любопытством и страхом поглядывали на нас. Их предводитель, тот самый седовласый мужчина, смотрел с беспокойством. Видимо он понимал, что речь идёт о нём и его соплеменниках.