— У северной группировки офицеров нет, — решил я сменить тему. — Поперли в воронку толпой.
— Так точно, ваше светлость, — согласился Виталик. — Там главарь или атаман и от силы пяток командиров. Техники нет, тактики вменяемой нет. В первой волне наступления от мин погибнет много живой силы.
— Тогда нам необходимо сосредоточиться на северянах.
Мы сменили местоположение, сместившись сильно южнее и заняли возвышенности, которые, конечно же состояли из разного рода мусора.
Я залег на куче битого кирпича, посыпанного битым пластиком и какими-то выцветшими на солнце мешками.
Виталик расположился метрах в тридцати от меня среди горы автомобильных покрышек.
— Профессор, как ваши успехи? — спросил я по общему каналу связи.
— В процессе. Не отвлекайте, — отрезал сердитый голос ученого.
— Скоро станет громко, — сказал я. — Я предупредил, будьте на чеку.
— Конец связи.
Позади нас раздались первые, и очень частые, взрывы — это северо-западные бандюки с налета нарвались на наше минное заграждение. Не составляло большого труда представить последствия столь бездумной атаки, которая нарвалась на минное поле — противопехотные мины оружие отнюдь не гуманное. Раненые и убитые, части тел, откинутые взрывами, море крови на мусоре, который привезли из благополучных стран.
Вскоре взрывы стали реже, а после и вовсе стихли — враг отступил, понеся внезапные и невосполнимые потери, еще даже не завидев противника, то есть нас с Виталиком. Но на большую паузу рассчитывать не приходилось — наверняка они залижут раны, соберутся с духом и снова двинутся вперед, только в этот раз намного осторожней.
Нам же предстоял куда более сложный бой — с дисциплинированным и хорошо вооружённым противником, который обладает не только численным перевесом, но и какой-никакой техникой. И чем больший урон мы с Виталиком нанесем им до того, как они приблизятся, тем проще нам будет, когда придется разделиться и сражаться на два фронта. А сделать это рано или поздно придётся.
От внезапно запиликавшего вызова по резервной линии я вздрогнул.
— Вашество, приём! — раздался хрипловатый голос Шефа.
— Не думал, что буду настолько рад тебя слышать! — сказал я. — У нас тут намечается большая задница.
— Мы с твоей сисястой секретаршей так и предположили.
— Она не моя…
— Не занудствуй, вашество. Короче, к вам направляются вертушки братушек.
— Чего? Каких еще братушек?
— Да обычных. Сербов. Тоже наемники, только посолидней, чем мы. Придется вашей светлости раскошелиться.
— Плевать, разберемся.
— Я подключаю их командира к общей частоте. Корректируйте их по месту, вашество.
— Принято, Шеф. Конец связи.
Я предупредил всех о том, что с нами на общей частоте будут посторонние и спустя несколько секунду поступил запрос на подключение.
— Друже, приветствую! — раздался раскатистый голос, в котором слышался явственный акцент, но тем не менее никакого коверканья слов не было и в помине. — Говорит командир свободных воинов «Свободни Балкан» Дамьян Николич! Время наших птичек подлета двадцать шесть минут.
— Командир ЧВК «Пересвет» Максим Басманов-Астафьев на связи! Благодарю за оперативную помощь, — выдал я ответное приветствие. — Возможно потребуется огневая поддержка.
— Не вопрос, друже! — дружелюбно пророкотал Дамьян. — Поддержим так, что вражинам мало не покажется. До связи!
При огневой поддержке с воздуха, наши шансы на благополучный исход операции существенно возрастали. Оставалось только продержаться двадцать шесть минут…
— Противник в зоне видимости, — спокойно доложил Виталик. — Сто метров до минных заграждений.
— Начнем отстрел командиров, а мины пусть останутся второй линией обороны, — сказал я, наводя оружие промелькнувшего между куч мусора офицера противника.
Наше оружие — крупнокалиберные пулеметы мало подходили для точной стрельбы, благо что расстояния до противника были отнюдь не снайперские и сокращались по мере его приближения.
Помимо этого, в визоры наших шлемов были встроены электронные помощники ведения огня.
Я перевел оружие в режим стрельбы короткими очередями. Поскольку это был пулемёт, то короткая очередь подразумевала десяток выстрелов.