— Мы на подлёте. С погодой творится какая-то чертовщина. Что у вас там происходит?
— Обстановка сложная. Я бы даже сказал — полная задница! — ответил я без честно. — Банды снова перегруппировались и снова пошли в наступление. Вся надежда на твои птички, Дамьян. И ещё. Держитесь подальше от эпицентра воронки!
— Какой еще воронки?
— Скоро увидишь. До связи!
Только я двинулся в сторону десантного модуля, как у самых моих ног раздался взрыв и меня отшвырнуло в сторону.
— Твою мать… — простонал я, приходя в себя. Несколько секунду в ушах стоял звон — очень походило на очередную контузию.
Судя по всему, в меня стреляли из танка. Я откатился в сторону, укрывшись за здоровенным уличным экраном, на котором когда-то крутили рекламу, и как раз вовремя — там, где я только что лежал, образовалась воронка.
— Где же ты, падла? — я поискал взглядом танк. На первый взгляд поблизости никого не было, но задействовав тепловизор, я сразу обнаружил тепловую сигнатуру — ствол и башню, возвышающуюся над ржавым остовом грузовика.
Передо мной оказалась дилемма — или же сначала разобраться с танком, но для этого требовалось время, или прорываться к десантному модулю под огнём, а потом обратно, рискуя не только собственной жизнью, но и Софией.
А обстановка вокруг стремительно ухудшалась, подталкивая меня ко второму варианту.
К свисту ветра добавился гул, который шёл по нарастающей с каждой секундой. С какой же радостью я признал в нём звук вертолётных двигателей!
Я кинулся к модулю, зная, что за этим последует выстрел! Так и случилось — танк открыл огонь.
Снаряд разорвался в стороне, обдав меня битым стеклом и кирпичом, но не причинив вреда. Секунду спустя танк разнесла ракета, а над Венской свалкой пронеслась тройка винтокрылых машин.
Птички Дамьяна Николича шли низко, как и подобает вертолётам, и поливали местность ракетами воздух-земля. Судя по всему, враг подтянул силы совсем близко и решись я на уничтожение танка, нарвался бы на чертовски неприятный сюрприз!
— Воздушная кавалерия прибыла! — в голосе командира сербов чувствовался азарт боя.
— Рад тебя слышать! И ещё больше рад видеть твоих птичек в деле! — воскликнул я.
— Сейчас прошерстим противника и будем вас вытаскивать, — заверил Дамьян.
Воронка продолжала затягивать в себя мусор, а он, в свою очередь, превращался в новые черные образования после попадания в поле у установки. Теперь их было около двух десятков, пусть и совсем небольших. Но некоторые особе мелкие образования притягивались к друг другу, укрупняясь. Меня терзало нехорошее предчувствие от этого зрелища — что будет после того, все они объединятся в одну сплошную массу? Явно ничего хорошего!
В поле моего зрения попал Виталик — он двигался к ученым едва ли не ползком и, судя по всему, к нему был подцеплен тросик. Значит, у него не было уверенности в том, что он справится силами одного своего экзоскелета, и что поток воздуха чертовски опасен и способен унести даже человека в броне.
Он добрался до пульта и вцепился в него, пытаясь удержаться на ногах. Затем Виталик перехватился, освободив одну руку, и попытался отключить устройство. Видимо ничего не вышло и тогда он один за другим вырвал толстые кабели, соединяющие пульт и антенну.
Мне ничего не оставалось, кроме как молился о том, чтобы его задумка удалась и этот хаос прекратился. Когда последний провод оказался в бронированной руке Виталика, то… Ничего не произошло!
Я не верил своим глазам — установка без питания должна была отключиться! Но она продолжала создавать и объединять в своём поле черные образования.
— Боюсь, что на это нет времени! — мне пришлось повысить голос, чтобы меня было слышно на фоне треска помех. — Нужно вытащить из воронки наш десантный модуль!
— Я не отправлю птичку в эпицентр! — отвечал серб. — Это самоубийство!
Страховочный трос Виталика навёл меня на дерзкую идею.
— А что, если вытащить десантный модуль волоком? Посади одну птичку на безопасном расстоянии! Я подцеплю модуль тросом, и мы вытянем его подальше.
Несколько секунд в эфире царствовали только помехи.
— Дамьян Николич! Друже!
В ответ ничего. Я уже начал прикидывать другие способы, как вытащить десантный модуль, но, судя по всему, небольшой шанс у меня был только если я вытащу одну лишь Софию. Мысль о том, кукую она будет испытывать боль, если пришла в себя, пульсировала в моей голове.
— Хорошо! Сделаем это, — вдруг ответил командир Сербов. — Ты отчаянный человек, Максим Басманов Астафьев!
Один из тройки вертолётов отделился от звена и пошёл на снижение, скрывшись за кучей мусора. Я бросился в том же направлении, находу готовя крюк и лебёдку.