Снежана вытянулась по струнке с прежним эффектом. Смотрел бы не переставая!
Внезапно меня посетила занятная мысль.
— Снежана, у вас есть вечернее платье? — мне нужен был под боком человек, хорошо знающий порядки и законы этого мира.
Будь рядом София, то я непременно взял бы в спутницы её. Но сейчас на эту роль более всего подходила мой адъютант.
Вечером Василий принёс костюм-тройку, белоснежную сорочку, начищенные до зеркального отражения туфли.
Из относительно старых вещей были только часы с червонным золотом, которые были на моём запястье с самого ужина в резиденции Басмановых-Астафьевых в Горном Алтае.
Когда я переоделся и посмотрел в зеркало, то впервые разглядел, насколько органично на мне смотрятся вся эта роскошь. Я выглядел так, словно в ней и родился.
Интересно, почему… Мастерство портных или что-то другое?
В Кош-Агаче, на ужине у графа, я такого за собой не замечал.
Скорее всего виной всему было новое тело, но тогда во мне преобладали старые привычки неприхотливого обычного мужчины средних лет и среднего же достатка.
А теперь, спустя всего неделю жизни в роскоши, я словно преобразился, стал выглядеть естественным для своего статуса.
Движения стали непринужденные, немного расслабленные, неторопливые. Выходит, это мышечная память брала своё, потому что никакой угрозы мой жизни не было и в помине.
Адъютант ждала меня у парадного входа дворца. На ней было тёмно-синее платье почти до самого пола с эффектным вырезом до самого бедра. В руках небольшая дамская сумочка.
При моём появлении девушка едва не вытянулась по струнке. Я успел опередить её жестом, хотя и с некоторым сожалением.
— Не этим вечером, дорогуша, — подмигнул я ей. — Забудь про субординацию. Сегодня ты не на службе, а просто позволяешь мне оттенять твою красоту.
Женский слух падок на комплименты. Это я уяснил ещё в студенческие годы, когда шептал юным представительницам прекрасного пола всякие красивые глупости, а потом приходилось убегать от комендантш женских общежитий, порой даже через окна и далеко не всегда одетым.
— Слуш… — Снежана осеклась, слегка зарделась, а потом сказала:
— Спасибо за комплимент. Но этот выход в свет разовый и не совсем соответствует моему обычному кругу…
— Как знать, как знать… Ты ведь мой личный адъютант, — улыбнулся я как можно более обворожительно.
К крыльцу бесшумно подкатил белоснежный лимузин.
Шофёр открыл двери для моей спутницы, она благосклонно кивнула ему и села. Я устроился рядом с ней на заднем сидении.
До особняка графа Еросимова нужно было проехать через всю Ялту, так что получилась небольшая экскурсия.
Лимузин катил нас по старым улочкам и современным кварталам города.
К моему удивлению, здешняя Ялта была гораздо красивее Ялты из моего мира.
Мне было с чем сравнивать, потому что я бывал там не единожды и во времена Украины, и после референдума.
Тут здания выглядели изысканно, имели в чертах определённую преемственность. Даже небольшие дома отдавали своеобразной «имперскостью», утраченной в моём родном мире за то время пока Крым находился в составе Украины.
Я попросил водителя отключить кондиционер и открыть люк, чтобы впустить в салон вечернюю приморскую прохладу.
Снежана задумчиво наблюдала за проносящимся за окном пейзажем.
Внезапно она спросила:
— Почему вы взяли меня с собой?
— А кого ещё? Ну не Василия же! — попытался отшутиться я.
— Ваша светлость, я серьёзно.
— Я тоже. Не терплю появляться в обществе без красивой спутницы, — ответил я после некоторого раздумья.
— Спасибо за откровенность, — кивнула Снежана. — Это соответствует вашему психологическому портрету.
Ого! Оказывается, меня изучают как подопытного кролика!
— Ты интересовалась моим психологическим портретом? — удивился я.
— Разумеется. Ознакомилась сразу после прочтения медицинской карточки.
— Та-ак, — я чутка поёрзал на кожаном сидении. — И что же там интересного?
— Множественные контузии, провалы памяти. Так себе букет, —бесстрастно произнесла адъютант. — Без последствий это обычно не проходит. Хотя с виду вы похожи на адекватного человека.
— Только с виду. Я становлюсь буйным, когда выпью.
— Записи из резиденции в Кош-Агач это опровергают.
Вот те раз! Значит моя жизнь в пределах Дома всегда находится под колпаком? Тотальная слежка и всё такое?