Он появился настолько бесшумно, что я едва не вздрогнул от его негромкого «Следуйте за мной, ваша светлость!”»
— Ваше высочество, — я коротко поклонился.
Юноша продолжил смотреть в окно, не удосуживая меня взгляда.
Видимо, смотреть на меня в столь неподобающем виде, было выше его сил.
Слуга заботливо приоткрыл дверь.
— Сюда, ваша светлость!
Меня проводили в одну из комнат, судя по всему, гостевых.
— Свежий костюм и прочие принадлежности доставят через пять минут, — заверил слуга.
Он поклонился и затворил за собой двери.
Я направился в ванную, снял пропахшую потом и испачканную чужой кровью одежду, осмотрел синяки от резиновых полицейских дубинок.
— Фигня, могло быть и хуже, — проворчал я. — Кости целы и ладно…
Быстро принял душ, хотя желание постоять под упругими горячими струями часа полтора, было чертовски сильным, насухо вытерся и вышел из ванны.
Там меня ждала свежая одежда и…
Пощёчина!
Пощечина прилетела от той самой женщины в облегающем красном платье с открытыми плечами, которая смотрела на меня с любопытством.
И вот теперь она пробралась в мою комнату и отвесила мне пощёчину!
Долбанные аристократы — ни минуты покоя!
Хорошо, хоть в этот раз обернулся полотенцем и не стал светить перед женщиной природным хозяйством...
— Какого хрена! Дамочка, ты совсем рехнулась?
— Я?! Это ты с ума сошёл! Зачем ты устроил это представление на площади? Мало у тебя врагов?
— Видимо, ещё недостаточно. Вот, работаю над этим упущением.
— Мерзавец!
Я еле успел перехватить её руку.
— А ты, собственно…
— Ох, Максим, я так по тебе соскучилась! — Гнев в глазах дамочки в красном вдруг сменился порывом страсти.
Она сделала шаг и впилась губами в мои губы.
Её волосы пахло лавандой и чем-то свежим, быть может морем после грозы… Запах вдруг свёл меня с ума, обжёг нахлынувшей страстью.
Я прижал её к себе, отвечая на поцелуи, а она изящными пальцами распутала опоясывавшее мою талию полотенце.
Дальше всё было как в хмельном тумане — я подхватил её и отнёс на кровать, отметил про себя удобство платья с открытыми плечами — оно легко поддалось, потом мои руки гладили её бархатную кожу, сжимали упругие ягодицы, ласкали нежную грудь. Она постанывала под моим напором, впивалась пальцами в спину и царапала кожу острыми как ножи ноготочками.
— Боже, Максим! О, боже! Как хорошо!
Когда всё закончилось, я перевернулся на спину, прижимая её к себе. Она счастливо ткнулась мокрым как у щенка носом мне в подмышку.
— Сегодня ты превзошёл самого себя…
— То ли ещё будет! — заверил я. — Повторим?
— Только не сейчас… Не стоит заставлять его ждать.
Я понял, что она говорит про его высочество: не то принца, не то великого князя… Впрочем, по барабану!
Больше всего мне хотелось снова подмять эту красотку, но…
Я нехотя вытащил руку из-под её головы и ещё раз вдохнул аромат лаванды и морской свежести.
— Ты права!
Я принялся быстро одеваться. Она помогла застегнуть запонки на рукавах, отметив часы на руке.
— Откуда они у тебя?
— Подарок, — ответил я.
— Женщины?
— Нет, мужчины. Мне их подарил друг…
— Дарить часы — плохая примета, — покачала она головой. — Отсчитывают секунды жизни, приближая смерть.
— Плевать! Я не суеверен, — улыбнулся я.
— Зря!
Когда я уже собрался уходить, она снова поцеловала меня, в этот раз нежно и как-то печально, пристально посмотрела в глаза:
— Ты изменился, Максим.
«Ты даже не представляешь насколько!» — хотел было сказать я, но вместо этого ответил уклончиво:
— Я многое повидал за последние дни.
— Наслышана! Прошу, не пропадай надолго…
— Не всё в этом мире зависит от меня! Но… я постараюсь!
Мы расстались.
Это был самый странный и одновременно невероятный секс в моей жизни — спонтанный, страстный, ещё и с красивой незнакомкой. То, что она меня знает, точнее думала, что знает, другое дело.
У дверей кабинета я обнаружил двух охранников, облаченных некое подобие доспехов. Возможно, это были экзоскелеты, наподобие штурмовой брони Софии.
Я на секунду замер перед дверьми кабинета, собираясь мыслями, сделал глубокий вдох и вошёл в кабинет.
Юноша оставался в той же позе, в какой я его оставил, и абсолютно не замечал моего присутствия. Или делал вид, что не замечает.
— Ваше высочество! — я поклонился.
— Вы не очень-то расторопны, — сказал он, не поворачивая ко мне головы.