Граф взял свою стопку и встал. Мы с Софией последовали его примеру.
— Первый тост, по традиции, за Императора! Благослови его господь на великие свершения!
— Благослови его господь на великие свершения! — хором повторили мы с Софией.
Мы с графом выпили залпом, а София лишь слегка пригубила.
Водка оказалась отменной — в меру холодная, без сивушного привкуса, мягкая и чистая, как слеза.
Мы снова сели и принялись за мясо.
Стоило отдать должное искусству поваров. Мясо было выше всяких похвал: чертовски вкусное, нежное, в меру жирное, а хрустящий маринованный лучок только подчёркивал его текстуру. Жаль, что порция оказалась небольшой.
— Я вижу, вам понравилась местная кухня! — воскликнул довольный граф. — Это блюдо называется казы.
— Казы? — переспросила София. — Странное название… Блюдо действительно приготовлено из козы?
— Вовсе нет! Это конская колбаса с конским жиром.
— Боже мой… Из лошади? — переспросила София. — Не понимаю, как можно есть коней?
— Так, как ты только что ела, — ухмыльнулся я и тут же почувствовал, как каблук снова впился в стопу.
— Надеюсь, следующее блюдо порадует вас больше…
Граф дважды хлопнул в ладоши. В столовую внесли горячие закуски, от которых исходил божественный аромат.
— Это тоже конина? — недоверчиво переспросила София.
— О, нет. Это марал, местная разновидность оленя.
— Оленину я ела, — София только хотела взяться за новое блюдо, как граф снова предложил тост, жестом приказав слуге разлить водку.
— За верноподданного нашего Императора, главу благородного дома Басмановых-Астафьевых, князя Николая Сергеевича Басманова-Астафьева!
— За князя Николая Сергеевича Басманова-Астафьева! — хором повторили мы с Софией, выпили — я всю стопку, а она снова капельку, и принялись за еду.
Это горячее мясо оказалось ещё нежнее, чем предыдущее, но при этом имело более волокнистую структуру.
Я быстро съел свою порцию и чувствовал, как ко мне возвращаются силы, а по желудку расползается приятное тепло алкоголя.
— Великолепный язык, не правда ли? — поинтересовался граф.
При этих словах София перестала разрезать предпоследний кусочек и отложила приборы.
— Да что же это за такое, — едва слышно проворчала она. — Есть тут нормальная еда, или только языки и несчастные лошадки?
Я улыбнулся ей самой широкой улыбкой, на которую было способен, чувствуя, что немного захмелел и меня буквально «пробивает» на разговоры.
— Скажите, Василий Васильевич, пришли ли новости со станции… Как там она называется…
— Уттуг-Хая, — подсказала София.
— Точно! С неё!
— Наши штурмовые отряды действительно нашли следы боевых действий на территории станции, — граф откинулся на стуле. — Но ни одного тела из числа нападавших так и не обнаружили.
— То есть как — не обнаружили? — напряглась София. — Я собственноручно прикончила десятка полтора. И они вдруг куда-то делись? А их ДНК? Там же кровищи море было! Неужели никто не догадался взять анализы?!
— Боюсь, брать было уже нечего, — вздохнул граф. — Все станции, работающие с прорехами, оборудованы системами пиролиза. Вирусы и другие нежелательные гости из других измерений просто выжигаются в случае потенциальной биологической угрозы.
— И нападавшие активировали её… — протянул я, откидываясь на спинку стула. — Хитро!
— Совершенно верно, — кивнул граф.
Повисло молчание.
Мы с Софией переглянулись, она едва заметно пожала плечами и задумчиво поковыряла вилкой кусочек языка.
— Стоп! — воскликнул я. — А как же пилот, с которого мы сняли одежду?
Граф удивлённо вскинул брови.
— Но он к тому времени был уже мёртв, а я щеголял голым задом… — принялся объяснять я. — Неважно, забудьте! София швырнула его в ущелье!
— Точно! Я вытащила его светлость в чём мать родила, а потом прихватила ему гардеробчик! — поддакнула София. — А пилота мы потом действительно скинули в ущелье! Не таскать же его труп с собой…
— Я определённо хочу услышать эту историю в подробностях! — воскликнул граф, но потом с серьёзным видом спросил:
— Сможете указать место на карте?
Мы синхронно кивнули, граф приказал принести карту.
Вскоре посреди стола высветилась голографическое изображение местности вокруг станции Уттуг-Хая.
— Примерно тут, — указала София. — Крутой изгиб дороги, начало леса… Да, точно, где-то тут!
— Минуту!
Граф связался с подразделениями, занявшими станцию, отдал приказы и сообщил координаты. Затем довольным обвёл нас довольным взглядом и сказал, одновременно щёлкая пальцами:
— За это определённо стоит выпить! К тому же наступила перемена блюд!
Слуга принёс очередной поднос. В больших тарелках был налит мутноватый бульон, обильно присыпанный зеленью.
Затем слуга наполнил наши с графом рюмки и долил несколько капель Софии.
— Выпьем за чудесное спасение его светлости Максима и его прелестной пассии…
— Я не его пассия! — вспыхнула София.
Я захохотал и получил локтем в бок.
— Какая разница, — махнул рукой граф и осушил стопку.
Я последовал его примеру, прожигаемый взглядом Софии, которая снова пригубила водку.
— София, дорогая, ни о чём не беспокойтесь! Это всего лишь кочо!
— Кочо? — София недоверчиво помешала бульон ложкой.
— Суп из баранины и ячменя. Звучит простовато, но очень питательно и хорошо согревает.
София попробовала маленький глоточек, одобрительно кивнула, а потом налегла на блюдо.
Я тоже заработал ложкой и не прогадал — суп действительно придавал сил. Именно так и должны питаться жители гор!
Я откинулся на спинку и почувствовал желание ослабить ремень.
— Максим Николаевич, не желаете ли попробовать местной водки?
— А она чем-то отличается от той, что мы пили?
— Ещё как! При её изготовлении используется молоко! Представляете? Вкус на любителя, но попробовать определённо стоит! — граф раскраснелся. — И оно идеально подойдёт к следующему блюду!
— Звучит подозрительно, — проворчала София.
— А давайте попробуем!— я довольно потёр руки.
Местная кухня — сущий кошмар вегетарианца, меня определённо радовала.
Граф снова хлопнул в ладоши и в столовую внесли горячее — на плоских тарелках лежали румяные куски мяса в обрамлении салата. Пахло пряными травами и чесноком и от этих запахов рот сам наполнился слюной.
Даже у Софии загорелись глаза, а ведь ещё недавно казалось, что в нас больше не войдёт ни грамма.
— Чарку арачки нам! — приказал граф.
Принесли небольшие пиалы, украшенные голубым узором, слуга разлил в них прозрачную жидкость из графина.
— За прекрасных дам! — прозвучал следующий тост.
Мы сдвинули пиалы.
— Мужчины пьют стоя, — сказал я.
Граф кивнул.
— От чего же за себя любимую не выпить? — София наконец осушила свою порцию и принялась за румяное мясо.
От восторга девушка закатила глаза.
— Никогда не ела ничего вкуснее! — на щеках моей спутницы выступил румянец. — Просто божественная телятина!
— Телятина? — расхохотался граф. — Милая моя София, это верблюжий горб!
— Верблюжий горб? — переспросил я и прыснул со смеху.
— Верблюжий горб? — воскликнула София и тут же осушила рюмку обычной водки. — Да и чёрт с ним, с горбом вашим!
Она воткнула вилку в очередной кусок, разрезала его и отправила в рот. Мы с графом хохотали до слёз, потом решили выпить ещё по порции арачки, закусили верблюжьим горбом и хотели было бахнуть очередную стопочку, когда появился один из слуг и что-то прошептал на ухо графу.
Тот мигом стал серьёзным.
— Ваша светлость, госпожа! — Он обвёл нас встревоженным взглядом. — Боюсь, с десертом придётся повременить. Пройдёмте в мой кабинет.
Мы с Софией переглянулись и последовали за графом.
Я чувствовал, как во мне растёт напряжение, как адреналин вытесняет алкоголь, возвращая ясность мысли. София, судя по её виду, испытывала примерно те же чувства.